Обет молчания

Линник Марина Викторовна

Молодая женщина молчала. Горечь потери, испытанная двенадцать лет назад, давно уже притупилась. Учеба, работа, новые увлечения и служебные поездки, во время которых она встречала интересных людей, постепенно стерли из памяти образ бывшего возлюбленного. Если бы не случайная встреча в аэропорту, то археолог и думать бы о нем не думала. Но сейчас…

– Ты совершенно прав.

– В чем? В том, что нам следует передохнуть, или в том, что важно забыть о прошлом, хотя бы на время работы?

– И в том, и в другом, – тряхнув белокурыми локонами, обрамлявшими ее лицо, отозвалась Мэд. – Я давно уже научилась не требовать невозможного

и не горевать о несбывшемся. Но судьба, порой, сталкивает нас с теми, кого отчаянно хотелось бы оставить в прошлом. Но, увы… Хорошо, примем неизбежное, сделаем дело и будет жить дальше так, как будто мы никогда не встречались.

– Согласен, – коротко ответил Рик и вновь нажал на газ.

Через полчаса молодые люди уже стояли у стойки регистрации небольшой гостиницы, а еще через полтора часа, плотно пообедав, спали в своих номерах. Точнее, делали вид, что спали, ибо лежа с закрытыми глазами и слушая, как начавшийся дождь барабанит по подоконнику, они то и дело мысленно возвращались к тем дням, когда были вместе. Тогда им казалось, что никто и ничто не сможет разрушить их счастье.

Проснувшись от легкого стука в дверь, Мадлен посмотрела на часы.

– Да что ты будешь делать? – недовольно проворчала она, осознав, что забыла попросить портье разбудить ее пораньше. – Я опять проспала. Что со мной творится? Голова просто отказывается работать.

Стук повторился.

– Иду! – крикнула молодая женщина и, набросив коротенький пеньюар, подбежала к двери. Распахнув ее, археолог увидела Ричарда, уже с вещами.

– Хелло, Мэд, – его оценивающий взгляд скользнул по стройной фигуре бывшей возлюбленной. – А ты не изменилась совсем. Все такая же красивая, привлекательная и… аппетитная.

– Оставь свои скабрезные шуточки при себе, – нахмурилась его собеседница, вспыхнув с быстротой молнии. – Или прибереги их для дамочек легкого поведения.

– Да это я так… Хотел взбодрить тебя. Я же помню, как тяжело тебе даются ранние подъемы. Судя по твоим горящим от возмущения глазам – мне удалось согнать с тебя сон.

– Очень любезно с твоей стороны, – буркнула молодая женщина недовольным голосом. Потом, немного успокоившись, добавила: – Мне потребуется минут пятнадцать-двадцать, чтобы собраться. Попроси хозяйку сварить кофе, хорошо?

– Ладно. Договорились, – кивнул головой Рик. – Собирайся, жду тебя внизу.

Расплатившись с любезной хозяйкой, которая дала им в дорогу только что выпеченную альтамуру[15] и немного таралли[16], молодые люди продолжили поездку, прерванную непогодой.

Миновав Неаполь, археологи наконец-то прибыли в древнейший, некогда очень богатый город, расположившийся у подножия Везувия. Именно близость вулкана и сыграла злую шутку с горожанами, не знавшими таких бед и несчастий до того самого рокового дня, когда гора взорвалась, и Помпеи накрыл дождь из камней, сыпавшихся сверху на головы обезумевших от ужаса людей, и пепла, оседавшего на улицах и домах. Запах серы, парализовав обонятельные нервы, усиливался с каждой минутой, оказывая губительное воздействие на жителей. Многие из них погибли из-за ядовитых газов, сопровождавших извержение. Те же, кто спрятались в домах и все еще надеялись на чудо, оказались заблокированными внутри помещений в силу того, что их двери запечатали лавовые потоки, полностью поглотившие город к исходу второго дня. Оставшиеся внутри жители, увы, были обречены на гибель…

– Хвала небесам,

ты все же приехала, – приметив Мадлен, проговорила Софи, женщина лет пятидесяти, одетая в брючный костюм цвета хаки.

Несмотря на «гусиные лапки» и следы усталости на обветривавшемся лице, она выглядела прекрасно для своего возраста, а горящие от возбуждения глаза и ямочки на щеках приковывали к себе взгляд любого, заставляя забыть о ее морщинках и седине на висках.

– Признаться, мы ждали тебя вчера, – продолжила археолог, укоризненно посмотрев на вошедшую в палатку Мэд. – Я думала, что новость, которую я сообщила тебе позавчера, окрылит тебя и заставит примчаться как можно быстрее.

– Она окрылила, – улыбнулась молодая женщина, – но не настолько, чтобы у меня выросли крылья за спиной, причем в прямом смысле. С билетами просто беда. Пришлось добираться окольными путями.

– Понятно… как прошел развод?

– И не напоминай, – отмахнулась от нее Мадлен. – Ты знакома с Грантом, знаешь, на какую мерзость он способен.

– О да, муженек у тебя был тем еще моральным уродом. Никогда не понимала, что ты в нем нашла. К счастью для тебя, терпения у него оказалось еще меньше, чем ума. Вечером есть повод отпраздновать.

– Ладно, это все в прошлом, хвала небу, – отмахнулась от нее Мэд. – Правда, моим родителям новость о разводе не понравилась.

– Даже не сомневаюсь. Ты, конечно, прости меня, дорогая, но не часто ли они принимают за тебя решения?

– Ой, не хочу даже говорить на эту тему. Не особо она интересная… ты лучше скажи, когда уехал профессор Журдан? Почему он не позвонил мне и не предупредил о своем отъезде?

Софи как-то странно поглядела на молодого археолога и, помедлив, ответила:

– Да я и сама толком ничего не знаю. Через пару часов после твоего отъезда или где-то около того ему кто-то позвонил. Жан-Батист долго разговаривал с этим человеком… очень долго, часто переходя на повышенные тона. К несчастью, до меня долетали лишь отдельные слова, фразы типа «вы слишком много на себя берете», «вы не посмеете», «я не могу» и дальше в том же роде. Потом крики и возмущение профессора стихли. Когда он вышел из палатки минут через пятнадцать, то выглядел крайне возбужденным. Его обвислые щеки горели лихорадочным румянцем, в глазах светился недобрый огонек, а на губах играла дьявольская усмешка. «Меня срочно вызвали в Париж. В университете творятся странные дела, и ректор потребовал моего скорейшего возвращения, – бросил он, не смотря мне в глаза, из чего я заключила, что он врет. – Закажите мне билет на первый же рейс, Софи».

Я попросила его задержаться на пару дней и дождаться твоего возвращения, но Жан-Батист отказался наотрез. «Меня ждут срочные дела в Париже! Точка». – «Но наши раскопки… до вашего возвращения или возвращения Мадлен я останусь практически одна, если не считать молодняка. Что мне с ними делать? – не унималась я. – Они все испортят!.. Раз уж бросаете меня тут на произвол судьбы, то хоть позвоните Мэд, попросите ее покончить с делами как можно быстрее». Ответ профессора несколько обескуражил: «Я не буду рассказывать мадам Дюваль о моем отъезде, да и вас прошу этого не делать… Я… я позвоню, кому следует. Ясно?» – «Почему? – удивилась я. – И кому вы собираетесь звонить?» Его слова еще больше встревожили меня: «В свое время и она, и вы узнаете. А пока не задавайте слишком много вопросов. Меньше знаешь, крепче спишь».