Обезбашенный спецназ
Шрифт:
— Командир, а почему он просто наверх не доложил? Ведь дело-то, наверное, государственной важности?
— Хм… — Руслан вновь принялся терзать подбородок, — не доложил, потому что не мог. Говорю же блокировка. Ему от одной мысли сказать код, плохо становится. А уж при попытке произнести… Дальше сам догадаешься? Он ведь даже по пьяни проболтаться не может. Ага. Вижу, понял. Вот мы его и накололи, а чтоб даже мысли не возникло, что все это неспроста, Виктор Петрович и Степаныч, ну и я поучаствовал — целый цирк устроили. Вначале пили по честному, а потом подлили одну настоечку, которая надежно вырубила генерала, а заодно и всех
Но глядя на мои добрые-добрые глаза, из которых по пояс высунулось любопытство и яростно машет руками. Махнул рукой:
— А ладно.
Васильев и Степаныч, с усмешкой переглянулись. Типа, отдувайся, давай.
— А куда мы улетаем, и что значит к "НАМ"? — повторяю руками жест Степаныча.
— Вот блин… — засмеялся Руслан, — все у тебя как не у людей. Э-э-э… Ты откуда про отлет знаешь? — и с подозрением уставился на майора. — Кажется, кому-то надо потренироваться в обращение с… — и выразительно постучал себя в середину груди.
Васильев обреченно опустил голову, и тя-я-я-яжко вздохнул.
— Ладно, может ты и прав, Егор, — пора тебе кое-что узнать.
Встав со стула начал ходить. Разогнаться не получалось: пару шагов в одну сторону, пару в другую. Наконец-то ему это надоело, и налив себе новую порцию чая, сел:
— "Нам", это значит нам — тебе, мне, майору, Степанычу вон. Все мы служим, так или иначе, одному и тому же хозяину, по сути хранителю Земли. Лично у нас посредник Маришка, Анютка только в гости в основном. Есть и другие — рангом поменьше. Кстати Степаныч прав, молиться на девочек надо! Только благодаря им и еще паре причин мы служим России, а не человечеству. Хотя, что я говорю, какому человечеству? Ведь Всеславу, по сути, важно чтоб планета жила. А кто ее будет населять не важно… Люди, эльфы или там гномы. Хотя… Тут сложно разобраться, если я правильно понял, его в свое время предали…
Ты, Вить, тоже внимательно слушай. Такое тебе вряд ли рассказывали. Лишившись почти всех сил, он долго добирался домой. А прожив тысячелетия в шкуре обычного, ну почти обычного смертного, он очеловечился. Вот и девочек подобрал… Тут я упущу, это слишком личное.
А в мире, где все поделено, и даже там, — показывает пальцем вверх, — вернуть законное место не так просто… Особенно в мире, где нет веры и справедливости. Да и не интересно, по моему мнению, ему это. Хотя кто знает? По крайней мере, меня устраивает его цель. Единая планета. И мир где будет справедливость. Ибо одно из его амплуа — бог "Справедливого Возмездия".
— Все же бог? — ахнул я.
— Да там не понятно. Если честно — что-то рядом. Только не воспринимай со стороны основных религий и того, что они вдувают в уши. С их точки зрения он демон.
Глава девятая
Демон? Офигеть! Не то чтоб я верил во все эти религиозные штучки. Но ведь Руслан говорит абсолютно серьезно, и кому еще верить, если не ему? Хотя… Вроде где-то читал, что все древние боги — либо стали святыми, либо демонами…
Хотя, лично по мне, цель
Жаль, что до Аслана не добраться, его Васильев Разину обещал. Так может наконец-то предателя нашли? Вот кого я готов порвать на мелкие кусочки.
— Чего молчишь? — с легким беспокойством в голосе спрашивает Руслан.
— А что говорить? — пожимаю плечами.
— Ты что даже не возмутишься, что тебя не спросили, хочешь ты ему служить или нет?
— А зачем? Ты ведь все равно убедишь, так зачем я буду доставлять тебе такое удовольствие? — это я так мелко отомстил. Вовремя вспомнив что он мне сказал, когда лежал в больнице, сорвав мне, целую речугу, которую я заготовил в свое оправдание.
— Гы-гы-гы… — заржал Степаныч, складываясь пополам, — зря готовился. Уел тебя молодой.
Руслан же только тряхнул головой и тоже засмеялся. А потом добавил:
— Я ведь реально тебя убеждать собирался. И что вот прям так — готов служить?
— А вы мне выбор оставили? — пожимаю плечами. — Конечно, я не верю, что вы меня грохнете в результате отказа. Ноу Степаныча, наверняка, найдется какой-нибудь эликсир отшибающий память?
— Ага… — кивает тот, — но только на короткое время. В смысле, навсегда, но не слишком далекие события, часов до семи можно довести, но это уже опасно для здоровья. Так что надо решать сейчас. Это ведь на всю жизнь, Егор.
И вот тут пришлось задуматься. По сути, зачем мне все это? Ведь у меня все есть. Не сейчас пока я в армии, а вообще. Хотя с другой стороны, смогу ли я жить как раньше? Однозначно нет. Но всю жизнь служить кому-то? Готов ли я? Смогу ли? Хотя кто из нас свободен? Даже мой отец, несмотря на все деньги и власть, тоже кому-то подчиняется. Это не заметно, но я ведь наблюдательный. Слово здесь, слово там, оговорка… Хотя тут тоже проблема! А вдруг папка с другой стороны баррикад? Нет уж… Лучше забыть, против отца я не пойду! Так и сказал!
Два офицера и один прапорщик, так офигели от моей логики, что тупо сидели и переглядывались. Наконец Руслан, прокашлявшись, спросил:
— То есть если бы, например, твой отец, тоже был с нами, ты бы не сомневался?
— Ни минуты, — пожимаю плечами, — уж батя, точно, мужик правильный. А уж в купе с вами, так сомневаться грех великий.
— Как говорит, стервец, — умилился Степаныч. — И ведь правильно мыслит… Хотя, что делать, я не знаю.
— Молиться, — пробурчал Руслан.
— Я не умею, — заметил Васильев.
— А тебе по статусу не положено. Давай вместе, Степаныч.
— Кого звать будем?
— Маришку. Кого еще?
Склоняют головы, прижимая руки к груди, начинают бубнить. Мы же с майором, изображаем из себя статуи. Минут через пять раздается веселый и уже весьма родной голос:
— Чего надобно, старче?
— Тьфу ты, — чертыхнулся Степаныч, — тоже мне золотая рыбка. Нашла старика, чай помладше тебя буду.
— Фи, — сморщила носик Маришка, — неприлично говорить девушке о ее возрасте.