Обитель Синей Бороды
Шрифт:
– Это настоящие сапфиры, цейлонские! – тихо, с придыханием проговорил Давид. – Им цены нет…
– Ну так уж и цейлонские, Давид! – насмешливо глянул на него Марк. – Я полагаю, в лучшем случае – кашмирские! А цена есть всему, ты и без меня это прекрасно знаешь. Думаю, Давид, мы с тобой договоримся. – И обернувшись к Соне, тихо скомандовал: – Примерь.
– Нет-нет! – испуганно замахала она руками. – Что ты, я боюсь!
– Примерь… Не бойся. Это всего лишь серьги. Как раз к твоим глазам…
Она, как завороженная,
– Господи, что делают с женским лицом драгоценности!.. – тихо прошелестел Давид, зажав рот старческими узловатыми ладонями. – Ты только посмотри, Марк…
– Да. Красиво. Я их беру, Давид. О цене потом договоримся, хорошо?
– Но…
– Я тебя когда-нибудь подводил, дорогой?
– Нет. Но…
– Идем, Сонечка. Душно здесь…
– Сейчас… Сейчас, я только серьги сниму…
– Не снимай. Не надо. Иди так.
Она совсем растерялась. Господи, да что он с ней делает?! А впрочем… Пусть развлекается, если ему так нравится. Ей-то что? Ну, поносит она в ушах пару деньков сапфиры… От нее не убудет. Потом Марк их Давиду обратно вернет…
Пока ехали домой, Соня все тянула шею, старалась взглянуть на себя в зеркало заднего вида. Даже развеселилась немного от упражнений. Нет, кто бы ей об этом три дня назад рассказал! Что она будет ехать в кабриолете, в платье с голой спиной! В цейлонских сапфирах! Такое и во сне не приснится…
Однако веселье быстро закончилось. Да и то оно скорее на истерику было похоже. И враз навалилось прежнее ощущение нереальности происходящего, беспокойное и стыдливое. Соня втянула голову в плечи, зябко обхватила себя руками, сглотнула подступивший к горлу ком. Краем глаза заметила, как Марк глянул на нее озабоченно. Хорошо, хоть с расспросами не полез.
Подъехали к дому уже в сумерках. Не дожидаясь, когда Марк откроет дверь и поможет ей выйти, Соня быстро выскользнула из машины и пошла по дорожке. Скорее – в свою комнату… Не надо, чтобы он ее слезы видел. Насчет слез они с Марго не договаривались.
– Соня, подожди…
Марк догнал ее и осторожно положил руку на голое плечо. Соня вздрогнула. Ну зачем он?..
– Подожди, Соня. Ну же, посмотри на меня…
Он с силой развернул ее к себе – лицо близко-близко. Соня глянула ему в глаза… И голова закружилась! Будто душа вместе со слезами оторвалась и полетела туда, в этот взгляд… И такое странное безволие в теле, освобождающее от стыда, от беспокойства. Немного пугающее. Или это… нормальное состояние женщины, когда рядом такой вот мужчина, который – «я сам, я сам»?.. Который любое решение легко принимает за женщину. Даже в мелочах.
– Может, скажешь наконец, что у тебя случилось, Соня? Ты вся –
– Нет… Никого я не убила…
– Тогда что у тебя случилось? Какое-то большое горе, да?
– Горе? Да, можно сказать, и так… Да, горе… Но я не хочу об этом говорить, Марк. Ты моему горю никак не поможешь.
– Уверена?
– Пусти… Пусти меня. Я к себе пойду, можно?
Она выскользнула из его рук и быстро пошла по дорожке.
– Соня, погоди… Ты к ужину спустишься? Я прошу тебя…
Соня кивнула, поднимаясь на крыльцо. Проклятое платье, проклятые каблуки, как в них неудобно! Чуть не упала, наступив на подол…
Так, приказала она себе, хотя бы лестницу на второй этаж надо одолеть. Внутри у нее все дрожало, будто за ней кто-то гнался. От чего, от кого она так бежит? От властных темных глаз, от сладкого безволия, окутавшего ее теплым одеялом? Почему душа забилась в страхе? Это ведь всего лишь игра… Глупая игра, в которую Марго ее втравила! Или уже не игра? После горячей руки Марка на ее плече, после ощущения безволия, сладкого падения в пропасть – уже не игра? Или надо было сразу отдавать себе отчет, что никакими играми тут не пахнет?
Запыхавшись, она ворвалась в комнату. О! А что здесь домоправительница делает? Понятно… Белье на постели перестилает. Тина стояла к ней спиной и старательно разглаживала складки на простыне. Тоже, нашла время!
Тина выпрямилась и оглянулась…
И опять на ее лице отразился ужас, как тогда, при первой встрече… Ну а сейчас-то что? Ах, да… Она же теперь полная копия Сони Олениной, все шероховатости удалены! Ухоженность, платье, сапфиры…
– Тина, а ключ от комнаты где?
– Что?
– Но дверь ведь должна закрываться на ключ, верно? – выпалила Соня первое, что пришло в голову.
– А… Да, конечно… Конечно же, есть ключ…
– Отдайте его мне, пожалуйста. А белье можете каждый день не менять, я таким сервисом не убалована, обойдусь.
– Да, сейчас… Конечно, как скажете…
Дрожащей рукой Тина завозилась в кармане, вытянула связку ключей, принялась перебирать торопливо. Отцепила один ключ, молча положила на комод и взглянула на Соню в ожидании новых распоряжений.
– Спасибо, Тина, вы идите. Я сама постель застелю.
Домработница пожала плечами и ушла, тихо прикрыв за собой дверь.
Соня плюхнулась в кресло, отерла испарину со лба. Надо успокоиться, собраться с мыслями… Нет, и чего вдруг она про ключ?.. Что-то на подсознании сработало? Сигнал оттуда поступил – коготки увязнут, и птичке конец? Ах, боже мой, да какой конец… Собери сумку, сними с себя платье-цацки и вали на все четыре стороны… Да, кстати, где ее джинсы с кроссовками? В машине остались?