Обитель снов
Шрифт:
Поколебавшись, брать ли автомат – дружелюбие незнакомцев действовало в прямом смысле обезоруживающе, – Володя ограничился незаметным пистолетом. Пробурчал что-то себе под нос и с явной неохотой полез на улицу. Открывшаяся водительская дверь едва не зашибла «барабанщика», продолжавшего терзать стекло. Впрочем, тот не растерялся и, легко уклонившись от цельнометаллической опасности, бросился навстречу Ареху. Ник видел, как рука товарища дернулась к кобуре, но было уже поздно – ночной пришелец заключил его в крепкие объятия.
От местного гостеприимства глаза
– Мужики, вы чего? – это все, что смог выдавить из себя ошалевший Арех.
В ответ раздался смех, ему что-то ответили, однако Никита слов не разобрал.
По всей видимости, ответ поставил Володю в очередной тупик – местные спецы умели вогнать гостей в шоковое состояние. Пока он обдумывал услышанное, «аборигены» времени не теряли: относительно спокойная парочка (только в сравнении с «барабанщиком», конечно) обошла броневик с тыла и деловито застучала задними дверьми, сам барабанщик совершенно безапелляционно забрался на водительское кресло, но за рулем не задержался, а сразу перемахнул через трансмиссионный тоннель и, потеснив Ника, уселся рядом с ним.
– Здорова! – жизнерадостный наглец стянул с правой руки перчатку и сунул Нику маленькую, но крепкую на вид ладонь. – Ты чьих будешь?
Странно сформулированная фраза почти один в один соответствовала дядюшкиной присказке – «ты чьих, холоп, будешь?»
– Аз есьм царь, смерд ты вонючий! – автоматически откликнулся Никита, повторяя когда-то услышанный отзыв на дядюшкин подкол.
Несмотря на излишнюю эмоциональность отзыва, барабанщик пришел от него в восторг:
– Ха, наш человек! Фишку рубишь! Давай знакомиться, я – Толик, для друзей – Толямба.
– Я – Ник, для «незнакомых» друзей – Кузнецов.
– Кузя? – Толямба даже сквозь противогаз выглядел удивленным. – Черт, точно, он же говорил! – абориген покосился на Володю, до сих пор пребывающего в ступоре. – Ты же его племянник?
– Племянник, ага, – теперь растерялся Ник. – Только не его…
Непоседливый Толик безуспешно попытался осмыслить сказанное, но, похоже, не преуспел.
– Ладно, потом разберемся, кто кому племянник. Поехали к нам!
Володя, к тому времени уже вернувшийся за руль, раздраженно засопел. Ехать к неадекватным людям в гости не хотелось, к тому же дороги он не знал.
– Толямба, ты хоть направление покажи!
– Ну даешь, товарищ дорогой! Память отшибло?
Желая прекратить затянувшееся цирковое представление, Арех снял с головы ПНВ и стащил на шею респиратор.
– Дружище, ты меня ни с кем не путаешь?
– Я не понял, – Толик почесал лоб прямо сквозь противогаз. Опомнившись, он по примеру Володи освободил лицо. За резиновой маской скрывался рыжеволосый круглолицый мужичок неопределенного возраста. – Ты кто? И где Шура?
– Я – Вова, а про местонахождение Шуры…
Никита первым сообразил, что к чему, и, гордый своей догадливостью, коей
– Шура Кузнецов – это мой дядя! И машина его…
Мигом насторожившийся Толик грубо прервал юношу:
– Так где твой дядя?
Дружеский настрой обознавшегося аборигена сменился на враждебность и недоверие.
– Дядя умер… Его убили. В Метро. – Ник кожей ощутил исходящую от рыжего угрозу. Вместо объятий в любую секунду стоило ожидать самого худшего. Аборигены на своей территории, к тому же внутри «Волка». – Диаспора наняла убийцу… Мы с Володей отомстили… Броневик достался мне по наследству…
Встревоженные мысли диким роем вились в голове, мешая сосредоточиться, заставляя заикаться и делая речь сбивчивой и подозрительно неуверенной.
Как и следовало ожидать, Толямба истолковал неуверенность людей, оказавшихся в чужой машине, по-своему.
– Рули, рулевой, на перекрестке направо пойдем, а ты, «племянник», не вздумай рыпаться, – рыжий продемонстрировал ему свой ПМ. – На базе разберемся, кто убийца, а кто мститель.
Ник оказался прав, их ждала очередная блуда. Какая по счету?
Машина недолго кружила по деревне. В конце концов рыжий Толик приказал остановиться у невзрачного двухэтажного домика.
– Глуши мотор, приехали, – злобная версия рыжего нравилась плененным путникам много меньше, чем вызвавший недоумение барабанящий в окно весельчак. – Добро пожаловать, гости незваные-самозваные.
– Шуточки-прибауточки? – совсем нелюбезно, без тени страха переспросил Володя. Его обычная насмешливость никуда не делась и под дулом пистолета.
– Шуточки, ага, – кривая ухмылка Толямбы исчезла под натянутым противогазом. – Топайте, залетные. И не дурите. Больнее будет. – Недоброе обещание прозвучало из-под резинового «намордника» совсем глухо.
Дурить никто не собирался, погибать под пулями переменчивого в настроениях аборигена в сегодняшние планы ни у Ареха, ни у Никиты не входило. Хотя броневик оба покидали с тяжелым сердцем: удастся ли еще вернуться к ставшему родным «Волку»?
– Двигайте ногами, малахольные!
Вылезшие из кузова товарищи Толика – два человека и «щенок волколака» – наблюдали за пленением путников, которых несколько минут назад радостно встречали, с нескрываемым удивлением.
– Толямба, ты чего творишь, рыжий черт? – Один из товарищей, судя по женскому голосу, оказался товаркой.
– Это ни фига не Шура, – в резком указующем жесте Толика читалась нескрываемая враждебность. – Лиходеи метрошные… Пусть Главыч разбирается, что за типы на кузнецовской машине разъезжают, а пока я глаз с них не спущу.
– Параноик, – женщина не одобрила поступка рыжего, но тон ее переменился, удивление сменилось настороженностью. – Не бойтесь, – теперь она обращалась к пленникам, – если вины за вами нету, то и мы зла творить не будем. Но…
Больше она ничего не сказала, однако это веское, многообещающее «но» показалось Нику пострашнее Толямбовского огнестрела. Суровая самка…