Обитель снов
Шрифт:
Старик кивнул:
– Нет возражений. Если вылазка краткосрочная – можно обойтись без химзы, фон у нас в пределах разумного. А вот противогаз или респиратор лишними не будут.
Оказавшись в коридоре, Арех, наконец, обратил свой взор на молчавшего в недоумении Ника:
– Юнга, пошукай в кузове «Волка», нычка под вторым сиденьем по правому борту. Сталкеры о ней рассказали. Там большая упаковка антирада. Все не тащи, располовинь, часть нам оставь на черный день. Есть вопросы?
Никита, обрадованным тем, что речи Ареха оказались не пустым блефом, отрицательно мотнул
– Тогда зови Толямбу, пусть наверх тебя ведет. Только тайничок при нем не светани. Не доверяю я этой рыжей морде.
Воспользовавшись советом коменданта, Ник не стал тратить время на химзу. Выпросил у быстро нашедшегося Толика свой противогаз и в компании с подозрительно бдительным рыжим вернулся к одиноко ожидающему своих хозяев броневику.
Не совсем тактично оставив сопровождающего на улице, Никита после нескольких минут мучений все-таки разыскал небольшой тайничок в указанном Арехом месте и разделил пачку медикаментов со странными незнакомыми символами вместо букв на две примерно равные части.
– Я закончил.
Толямба с излишне активным интересом принялся рассматривать сокровище в руках Ника, но тот на поверхности без химзы чувствовал себя совершенно беззащитным, чуть не голым, и потому стремился попасть в безопасный подвал как можно быстрее.
– Парень, здесь не загаженная радиацией Москва, у нас фон в разы меньше. Знающие люди утверждают, в километрах тридцати, ну, может, пятидесяти отсюда есть целые поселения, спокойно обитающие на земле.
Все это рыжий втолковывал ему, уже идя по коридору внутри подвала, а беседу, не сопровождаемую тревожным потрескиванием дозиметра, Ник был совсем не против поддержать.
– На земле, говоришь… а как же солнце? От него наверху они каким образом спасаются?
К каверзному вопросу Толямба оказался не готов, и беседа, не успев начаться, прекратилась под натужное сопение растерянного аборигена. До самого начальственного «кабинета» рыжий внятного объяснения придумать не смог и, похоже, самолично усомнился в собственных же словах.
Арех ни окончания перерыва, ни возвращения молодого спутника дожидаться не стал и сейчас в обществе отчего-то раскрасневшегося Главича что-то живо обсуждал в его комнате. Причина изменения цвета комендантского лица, не скрываясь от посторонних глаз, возвышалась прямо на рабочем столе: безразмерная бутылка с бледной жидкостью – по всей видимости, самогонка. Торговля между Арехом и Главычем перешла в самую увлекательную стадию – обмыв будущей сделки.
Захмелевшим взглядом косматый старик оценил доставленные лекарства. Долго изучал надписи – неужели он владел этим тарабарским языком? – потом достал из стола пустую обертку и принялся сверять написанное. По всей видимости, сравнительный анализ наименования нынешнего лекарства с уже использованными образцами прошел вполне успешно – после удовлетворенного покрякивания престарелого «фармаколога-языковеда» антирад исчез в недрах стола.
– Все честь по чести, та же японская хрень, что и обычно. Товар Шурика, без сомнений.
– По рукам, Гена? – Арех пил наравне с комендантом, но пьяным
– Дай краба, Вовчик! С тобой приятно иметь дело, – довольные сделкой стороны ударили по рукам.
– Малому пять грамм накапать? Для профилактики алкоголизма? – Главыч, нетрезво ухмыляясь, покосился на Никиту.
– Не-не-не, – непонятно на каких правах Володя лишил выпивки своего компаньона. – Ему алкоголь категорически противопоказан!
Никита до сих пор чувствовал себя не лучшим образом, потому на самогонку даже не соблазнялся. Однако слова Ареха его задели, и юношеский дух противоречия заглушил голос разума:
– В гомеопатических дозах он всем показан. К тому же грех за встречу не выпить, еще обижу отказом гостеприимных хозяев. Так что, Геннаний Главыч, капните мне на донышко.
– Ох и шустрая у вас в метре поросль! Бери стакан, языкастый, за встречу – точно не грех.
Последнее, что запомнил Никита, было Володино трудноразборчивое «Главыч, мы у тя перекантуем с децл? На улицу собутыльников не выгонишь?»
– Русский бизнес – бессмысленный и беспощадный, – Арех с насмешливой жалостью встретил нелегкое пробуждение Никиты.
– Ешкин кот, что ж так паршиво?! Я уже в аду? – чудовищная боль в висках и затылке, а также не передаваемое словами ощущение, будто вероломный волколак нагадил в твоей ротовой полости, сделали это пробуждение воистину незабываемым. – Володя, гад, ты опять меня напоил?
– Устами пьяного младенца истина глаголет всякую ересь… тебя вчера было не остановить! Дорвался ребятенок малый до сиськи с самогонным молочком…
– Твою ж мать… Хоть без эксцессов, ничего лишнего не ляпнул?
– А кто его помнит? Мы с Главычем тоже в говно уделались. Горазд местный староста зеленого змия душить… уж на что я в бизнесе закаленный, но за ним едва поспевал. В три горла наш Карл Маркс жрет…
– Кто?
– Дед Пихто.
– А это кто?
– Конь в пальто.
Беседа, зайдя в неконструктивное поэтическое русло, заглохла сама собой, а вскоре милосердное забытье погрузило измученное сознание Ника в многочасовую лечебную летаргию…
– Никита Батькович, просыпайтесь. Вставайте, – знакомый натужно-вежливый голосок нарушил единение юноши с царством сна. – Комендант ждет. На аудиенцию. – Сквозь вымученную деликатность пробились насмешливые нотки.
– Толямба, уйди! – едва продравший глаза Ник не просил, он стонал. – Будь человеком…
– Не буду.
Упрямство рыжего – тот нудел не переставая – заставило несчастного парня отказаться от дальнейших попыток забыться и потерять сознание.
– Ирод! – Никита с трудом поднялся и уселся на край койки. Его качало из стороны в сторону, перед мутными от вчерашних возлияний глазами все плыло. – Что же за пойло гостям предлагаете?
– У Главыча всегда самый чистый продукт, грех жаловаться. А если кто меры не знает, – неясный человеческий силуэт, скрытый за пеленой алкогольных паров, задрал руку в поучительном жесте, – тот пусть себя и винит. На амброзию нашу целебную напраслину возводить не надо!