Обитель страсти
Шрифт:
Девочка явно была перевозбуждена. Я пыталась ее успокоить, сказала, что она обязательно должна поспать, иначе утром будет выглядеть сонной и уставшей.
— Но как же я могу заснуть, мисс, если мне совершенно не хочется спать? — спросила она.
Я могла гордиться своими достижениями. Несколькими месяцами ранее, когда я только прибыла в «Маунт Меллин», эта девчушка боялась даже сесть на лошадь, а сейчас она с таким нетерпением ждет начала состязаний…
При этом я предпочла бы, чтобы Элвин все же не сосредотачивалась так на своем
Она так страстно жаждала его одобрения, что это стремление окрашивалось оттенком разрушающего чувства тревоги.
Я пошла в свою комнату и вернулась с книгой стихов Генри Лонгфелло.
Сев рядом с кроватью, начала читать вслух. Ничто так не успокаивает душу и разум, как эпическая поэма «Песнь о Гайавате».
Я часто вспоминала строки из этого произведения, когда мне не удавалось уснуть. И тогда я чувствовала, как события мира, в котором я живу, отходят на второй план, а я отправляюсь в скитания по первобытным лесам, где «стремительные реки… в пропасти срываются».
Стихи буквально струились с моих уст, создавая образы в воображении Элвин. Она забыла о конном празднике… о своих страхах и надеждах, сидя с маленьким Гайаватой у ног доброй Нокомис… а затем она уснула.
Проснувшись, я увидела за окном густой туман. Он плотной пеленой окутывал пальмы, а на иголках сосен оставлял сверкающие капли влаги.
— Надеюсь, он рассеется до обеда, — проговорила я с надеждой в голосе.
Туман стоял неподвижно. Дом, где все только и думали о конном празднике, был погружен в тревожное ожидание. Участие в этом мероприятии было традицией, как сообщила мне Китти, потому что хозяин всегда входил в состав жюри, а Билли Трехэй и кое-кто из конюхов азартно боролись за призовые места.
— Хозяин любит, когда его лошади выигрывают, — поведала Китти, — но говорят, что он больше придирается к своим, чем к чужим…
Мы с Элвин выехали сразу после ленча. Она была верхом на Черном Принце, а для меня оседлали Ройял Ровера. Чувствовать под седлом хорошую лошадь было необыкновенно приятно, и я волновалась не меньше Элвин. Боюсь, я так же, как и моя ученица, стремилась отличиться в глазах Коннана Тре-Меллина.
Конный праздник проводился в поле неподалеку от деревенской церкви. Когда мы прибыли туда, уже начала собираться толпа. Вскоре мы с Элвин расстались, потому что состязание, в котором мне предстояло участвовать, значилось в списке одним из первых, а она должна была выступать в самом конце праздника, вместе с остальными детьми.
Начало было назначено на два часа пятнадцать минут, но, как всегда, вышла заминка, и добрых двадцать минут мы ожидали объявленного начала.
Туман немного рассеялся, но небо по-прежнему затянуто свинцовыми тучами. Погоду можно с полным на то основанием назвать промозглой. Море относительно спокойно, хотя крики чаек казались более тоскливыми, чем обычно.
Наконец-то прибыли Коннан и другие судьи, трое весьма уважаемых в округе людей.
Деревенский оркестр заиграл мелодию местного гимна. Все вытянулись в струнку и запели:
Должны, опасности презрев, Врагов с пути смести, И вскоре предстоит нам всем Свой Корнуолл спасти!Этот исполняемый с таким рвением гимн, разносящийся по окутанному туманом полю, произвел на меня неизгладимое впечатление.
И тут я заметила малышку Джиллифлауэр. Она стояла возле Дэйзи и пела вместе со всеми. Вдруг знакомый голос произнес над самым ухом:
— Да это же сама мисс Ли!
Я обернулась и увидела Питера Нанселлока, восседающего на Джасинт.
— Добрый день, — ответила я, не сумев отвести взгляд от его лошади.
У меня на спине был приколот номер.
— Выходит, мне придется соревноваться с вами в первом же состязании! — воскликнул Питер Нанселлок.
— Так значит, вы тоже в нем участвуете?
Он повернулся, и я увидела номер на его спине.
— У меня нет шансов, — вздохнула я.
— Соревнуясь со мной?
— Соревнуясь с Джасинт.
— Мисс Ли, вы имели полную возможность…
— Вы, должно быть, сошли с ума, когда сделали то, что сделали. Конюхи до сих пор успокоиться не могут.
— Кого волнует болтовня конюхов?
— Меня.
— В таком случае, вам изменяет хваленый здравый смысл.
— Гувернантка не должна игнорировать мнение окружающих.
— Вы — необычная гувернантка.
— Знаете что, мистер Нанселлок, — улыбаясь, заметила я, — мне кажется, что все гувернантки в вашей жизни были необычными. Возможно, будь они совершенно обычными, вы бы их попросту не замечали.
Я слегка тронула каблуком Ройял Ровера и поскакала на исходную позицию.
Началось первое состязание. Питер выступал раньше меня. Наблюдая за тем, как он кружит по полю, я подумала, что они с Джасинт выглядят единым целым. Как кентавр. Когда-то вроде бы существовали создания с торсом и головой человека на конском теле…
— Великолепно! — воскликнула я, восхищаясь тем, как непринужденно и легко он берет препятствия. Да и как могло быть иначе, подумала я, на такой-то кобыле!
Окончание его выступления сопровождалось бурными аплодисментами.
Подошла и моя очередь.
В ложе судей я увидела Коннана Тре-Меллина. И прошептала: «Ройял Ровер, помоги мне. Я очень хочу, чтобы ты победил Джасинт. Хочу получить этот приз. Хочу показать Коннану Тре-Меллину, что тоже кое-что умею. Помоги мне, Ройял Ровер!»
Чуткие уши насторожились, и Ройял Ровер, гарцуя, двинулся вперед. Я поняла, что он услышал и откликнулся на призыв.
— Ну, давай же, Ровер, — прошептала я. — Мы можем это сделать!