Обладать и ненавидеть
Шрифт:
— Их нынешний образ жизни сумбурный и совершенно неприемлемый, — говорит он язвительным тоном. — Они доказали, что не умеют разумно распоряжаться деньгами, поэтому будет безумием продолжать давать им большие суммы.
Ладно, тут его не переубедить, поэтому я решаю попробовать новую тактику.
— Тогда я бы хотела отдать им свою ежемесячную выплату. Я ею пользоваться не буду, так что наверняка есть возможность передавать ее им.
— Слишком поздно. Эти деньги будут перенаправляться
— Пусть они перенаправляются в их пенсионный фонд.
— Нет, Элизабет. Это все? Ты зря отнимаешь у меня время.
Я переступаю порог его кабинета.
— Нет, это не все. Еще я хочу сказать, что иногда ты бываешь очень упрямым и раздражающим!
— Спасибо, — говорит он, совершенно не задетый моей детской вспышкой.
Это лишь вызывает желание уколоть его побольнее, но есть ощущение, что он получит от этого удовольствие, поэтому я разворачиваюсь и вылетаю из кабинета, стараясь топать как можно громче по пути в свою комнату.
— Я не собираюсь менять свое решение! — кричит он.
Вместо ответа я хлопаю дверью.
***
Утром в воскресенье, пока я сижу на кухне, пью кофе и читаю, Уолт возвращается с пробежки. Покрытый испариной, он, тяжело дыша, вынимает из ушей эйрподсы и бросает их на кухонный стол.
— Доброе утро.
Я демонстративно не отвечаю.
— Хорошо спала? — спрашивает он.
В ответ только хмыкаю.
— Я вот отлично. Проспал целых семь часов.
— Я не спрашивала, — говорю, переворачивая страницу.
— Встал в пять утра, поработал немного, а потом сходил на пробежку.
— Мог бы не говорить — я даже отсюда чувствую запах твоего пота. Не планируешь принять душ?
Клянусь, он улыбается, но сразу же отворачивается, чтобы я не успела заметить. Пока я поглядываю на него, он берет кружку, наливает эспрессо, а затем добавляет немного молока. Затем медленно — намеренно медленно — все перемешивает и, постучав ложкой по краю кружки, кладет ее на салфетку. Не сводя с меня глаз, он подносит кружку ко рту и делает глоток.
Ну все, с меня хватит. Я захлопываю книгу и отодвигаю ее в сторону.
— Я бы хотела продолжить нашу вчерашнюю дискуссию.
— У тебя нет закладки? — Он с притворным ужасом вздергивает бровь. — Какая дикая женщина. Как ты запоминаешь, на каком месте остановилась?
— Просто запоминаю и все, — вру я. — Не пытайся отвлечь меня.
— Как я уже сказал вчера вечером, свое решение я не изменю. Хочешь яичницу?
Он поворачивается к холодильнику, открывает его и осматривает полки.
— Нет. Я уже поела. Думаю, ты упрямишься в этом вопросе специально. Похоже, что ты получаешь какое-то извращенного удовольствие от отказа менять свое мнение после того, как оно принято.
—
Он с грохотом захлопывает дверцу холодильника и уходит в кладовую.
Соскользнув с табурета, иду за ним следом. Но осознаю насколько мало в кладовой места лишь после того, как мы оба втискиваемся туда с нашими горячими темпераментами.
— Эй, может выслушаешь меня? — говорю я и тыкаю его в спину.
Он поворачивается ко мне лицом. Его рука взлетает и ловит мою, прежде чем я успеваю ее опустить. Прищурившись, он смотрит на нее сверху вниз.
— Может, дадим им еще один шанс? — спрашиваю его. — Просто чуточку больше денег?
— Где твое кольцо?
— О, господи, ты меня вообще слушаешь?
Пытаюсь вырвать у него свою руку, но он не отпускает. Его хватка не причиняет боли, но она сильная и напористая. Кажется, что его рука раза в два больше моей.
— Я думал, мы договорились, что ты будешь носить его.
Закатываю глаза.
— Оно слишком гигантское. До нелепого.
— Я купил его для тебя.
Мое сердце подпрыгивает в груди.
— Из-за нашей договоренности, — добавляет Уолт мгновением позже.
Снова дергаю руку, и на этот раз он ее отпускает.
— Точно. Я надену его, если тебе так уж надо, но вообще я бы предпочла это не делать.
Он тянется к коробке с овсянкой на полке рядом с моей головой, а затем уходит обратно на кухню, оставляя меня стоять в кладовой.
— Рад, что все разрешилось.
Нет, ничего не разрешилось.
— А вот у тебя кольца нет, — заявляю я, пытаясь придерживаться справедливого подхода.
— Ты же мне его не купила, — отвечает он просто.
Жду, что он рассмеется или бросит на меня шутливый взгляд через плечо, но ни того, ни другого не происходит.
Сбитая с толку, хмурюсь. Почему мне вдруг стало жалко его?
Не надо жалеть его, напоминаю себе. У него есть девушка! Наш брак — фиктивный! Почему я начинаю об этом забывать?
— Брат вчера попросил у меня номер твоего телефона, — говорит Уолт, меняя тему.
— Да, он сказал, что после того, что произошло в пятницу, он хочет связать меня со своими знакомыми из мира искусства.
— А что произошло в пятницу?
Я хмурюсь. Точно. Я же не говорила Уолту о своем походе в художественную галерею.
Может, оно к лучшему.
Траектория, по которой мы с Уолтом движемся, вряд ли хороша для нас обоих. Разве мы не должны держаться на расстоянии?
— Ничего особенного. Но это было мило с его стороны — протянуть руку помощи. Кстати, а это нормально? Я имею в виду… если я с ним подружусь?