Обладатель
Шрифт:
– Меня знает пол Москвы!
– Извините, мне, наверное, не повезло поселиться во второй половине нашей столицы! – при этом Загралов сделал должное ударение, намекая, что он-то местный, тогда как сидящий перед ним фриц в тапочках – явный лимитчик.
– Мой отец, Ганс Фаншель, как и его отец, родился в Москве! – нахмуренные брови Карла почти сошлись над переносицей. – А я сам здесь живу с пятимесячного возраста. По национальности мы шведы. А теперь отвечай на мой второй вопрос!
После чего стало понятно, что если гость будет хамить
– К Ольге я отношусь более чем отлично. Особенно за её умение готовить. Потому что до вчерашнего дня не представлял даже, что есть такая артистка кино. Да и к данному моменту не удосужился просмотреть ни единого кадра с её участием…
– А где вы вчера были и чем занимались?! – и более массивное тело подалось вперёд, мышцы не его предплечьях вздулись от сдерживаемого напряжения.
"Свернёт голову или сразу глаз выбьет с первого удара? – мелькнула интересная мысль. – Вроде как некрасиво лезть ему в интимную жизнь, пусть даже и родной дочери… Ха! А ведь интимной жизни-то и не было! Так чего мне скрывать?"
И Загралов решил сказать всё: как было:
– Познакомились мы вчера у моего приятеля. Я у него временно проживаю. Вкусно поужинали, потанцевали и отправились спать. Ольге досталась моя спальня, а я прекрасно выспался на диване в гостиной. Вот…, пожалуй и всё. А что Вас, Карл Гансович ещё интересует?
После чего сам, глядя прямо в колючие глаза, подался вперёд корпусом. Потому как решил, что если между головами будет всего двадцать сантиметров то сильного удара не получится. Кажется, грозный папочка решил то же самое, кисло улыбнулся и открыл рот для конкретной угрозы:
– Если ты мою дочь обидишь…
Договорить он не успел. В наэлектризованную атмосферу вернулась хозяйка квартиры. С бутылкой коньяка в руке и с плещущимся беспокойством в глазах. Быстро переводя взгляд с одного мужчины на другого, она почти подбежала к разделяющей стойке и поставила коньяк между ними. А потом пальчиком постучала по напряжённому плечу отца:
– А где мама? Ты меня специально отослал, зная, что я её не приведу?
Тот расслабился, откинулся назад и вернул на лицо вежливую улыбку:
– Странно, что её ещё нет. Может она легла спать пораньше? – и тут же поощрительно кивнул Ивану: – Так мы дождёмся разрекламированного напитка?
Тот еле сдержался, чтобы не ощупать так и оставшуюся несвёрнутой шею и демонстративно повернулся к девушке:
– Не слишком ли поздно я засиделся у тебя?
Та с пониманием и иронией покосилась на отца, отвечая возмущённым вопросом:
– А что, ночевать у меня передумал? – Иван ответил с не меньшим возмущением:
– Если придётся всю ночь готовить кофе, какая же это ночёвка?
Карл Гансович, хоть и хмурился да метал взгляды-молнии, попытался рассмеяться:
– Я долго не засижусь, тем более что ты обещал приготовить карехийё.
– Да нет проблем! – Иван вскочил со стула и бросился набирать воду в электрочайник. И как бы про себя пробормотал: – Тем более, что мне уже всё равно…
Естественно, что девушка это услышала, и, нахмурившись, попыталась уточнить:
– Что ты сказал?
– Я говорю, что коньяк в моём возрасте не вреден. А вот на тебя делать порцию?
– Естественно! Или ты намекаешь, что я уже стара для таких напитков?
Теперь уже сердились, хмурились и гневно переглядывались между собой дочка с папой. И поглядывая на них краем глаза, Иван неожиданно для себя рассмеялся. А чтобы сгладить возникшую из-за этого неловкость. Тут же постарался выкрутиться, заявив, что вспомнил смешной анекдот. И сходу рассказал первое, что пришло в голову:
– Жена мужа уговорила, чтоб взял ее с собой на охоту. Приехали в лес, он ей говорит: "Стой тут на поляне, вот тебе ружье, мы сейчас лося на тебя выгоним, а ты стреляй", а сам с мужиками на соседнюю поляну квасить. Через время слышат – выстрелы. Бегут на поляну, смотрят – жена орет на какого-то мужика: "Это мой лось, это я его застрелила!", а мужик с испугом в ответ: "Да твой это лось, твой! Дай хоть седло снять!"
Реакции – ноль. Только четыре глаза как бы говорят: "Старьё! И давно не смешно!" Да только рассказчик не унывал. Продолжая делать кофе с коньяком и давать краткие пояснения по ходу, он остальные паузы заполнял анекдотами и крылатыми фразами, которые словно неподвластное стадо бизонов ринулись из закромов памяти. И когда стали пить приготовленное карехийё, удалось расшевелить напряжённых слушателей. А во время второй порции, сделанной по заказу, а вернее очень вежливой просьбы Карла Гансовича, уже посмеивались все втроём.
Входная дверь аккуратно и беззвучно стала открываться, когда Иван рассказывал:
– Любимая фраза начальства: "Незаменимых людей нет!" Но как только подходит твоя очередь идти в отпуск, всё, гайка – ты единственный и самый незаменимый!
Наверное на лице у него кое-что отразилось, потому что смеющиеся родственники оглянулись одновременно, замечая заглядывающую женщину.
– Мама! Наконец-то! – обрадовалась Ольга, бросаясь к вошедшей, словно к сказочной фее, решающей все проблемы. – Мы тебя уже заждались!
И чмокая в щёчку, задержалась коротко свои губы возле её уха. Тогда как её папочка нервно забарабанил пальцами по доске, только этим выдавая внутреннее состояние. Словами он бросался с весёлым апломбом:
– О! Теперь нас целая компания… Ты чего так рано вернулась?
– Не рано, а вовремя! – возразила ему женщина таким тоном, словно говорила "Всё остальное ты от меня услышишь дома!" И с восхищением поморщила свой носик: – Ароматы разносятся по всему дому, я их на первом этаже уловила. Меня угостят? И познакомят с профессионалом? Потому что моя дочь точно такой напиток делать не умеет.