Обладатель
Шрифт:
Хорошо, что Загралов приготовился к этому вопросу заблаговременно. Потому что понял, его успели обыскать со всем тщанием, на которое только способна настойчивая и ревнивая женщина. Поэтому ответил ровно и совершенно равнодушно:
– Пульт управления тем самым особняком в Индии. Прикольная штука, от него всё ворота, жалюзи, фонтан, поливка газонов, антенны и прочая аппаратура работает. Когда собирался в спешке кинул в сумку…
– А что она не включается? Даже огонёк никакой не горит.
– Только в пределах усадьбы работает.
– И что будет,
– Ерунда, пришлют счёт и высчитают через банк. А у меня там…, ха-ха, ласточка над гнездом кукушки. Постой! – и теперь уже он удержал попытавшуюся встать с кровати Ольгу. – У меня к тебе серьёзная просьба, которую я повторю только один-единственный раз. Готова? Никогда не заглядывай по моим карманам. Чтобы оттуда не выпирало и не торчало. Если уж очень разыграется любопытство, разбуди меня хоть среди ночи и спроси что там. И то я буду иметь полное право тебе не ответить. Только сама – не смей. Договорились?
По большому счёту, ему было наплевать даже на найденный сигвигатор. Скорей всего не разбирающаяся в технике девушка поверит любому объяснению. Он и раньше никогда не обращал внимания, что там смотрит или не смотрит его предательница-супруга в его карманах, бумажнике или записной книжке. Но именно лишение всего имущества открыли ему глаза на то, что честный и открытый человек никогда не залезет в карман, пусть даже и с благими намерениями и пусть даже к самому близкому по родству или сожительству. И сейчас для лишенца это был краеугольный вопрос, возмутись по поводу которого лежащая рядом женщина, он бы поднялся и ушёл отсюда навсегда.
Вроде нежданная ещё вчера любовница, а может и нечто более по интимным отношениям, поняла. Почувствовала. Да и по сути сама оказалась противницей подобных действий:
– Мне самой жутко стыдно. Никогда так раньше не делала. И больше никогда не буду. Так что прости и забудь об этой досадной несуразности.
– Уже забыл.
Он встал, в который раз протягивая руки к спинке стула, но теперь был остановлен голосом, с совсем иным оттенком:
– А пуловер оставь. Сегодня на улице тепло, нечего тебе париться.
– Мм? Только поэтому?
– Нет. Хочу, чтобы в квартире осталось что-то твоё. Пока ты не принесёшь свою сумку, ноут и …что там у тебя ещё есть…
Хотел забрать из кармана сигвигатор, но даже не шелохнулся. Если она его уже видела, то второй раз рассматривать не станет. Да и данное слово такая женщина нарушать не станет. Мало того, смутным воспоминанием мелькнули перед глазами тени двух грузных типов, которые следили от самого дома Базальта.
"Пусть висит. Всё равно лучше здесь попытаюсь заняться расшифровкой…"
В раздумьях, так и вышел в гостиную, где стал одевать куртку:
– Ну ладно. Тогда я побегу!.. Свободы – три с половиной часа осталось…
– И ещё! – Ольга неспешно приблизилась к нему, и, заглядывая в глаза, попросила:
– Когда уходишь, обязательно меня поцелуй. Хорошо?
– Да с удовольствием! – он потянулся к ней, но она вначале пояснила:
– Знаю, что со временем
Загралов рассмеялся от всей души и прокомментировал с восхищением:
– Шикарная идея на тему "Как расстаться без ругани". И умная!
Чмокнул с удовольствием в подставленные губки и поспешил на улицу. Только выходя из дома, окончательно обратил внимание на отделку его холла, системы охраны и прочие прибамбасы элитного сооружения для вип-персон. Даже внешний, невысокий забор вокруг примыкающего палисада, как бы служил предупреждением случайно сюда забредшим путникам. Желания потрогать его, а уж тем более влезть, ни у кого не возникло бы, кто считал себя человеком здравого ума. Ещё и на каждом углу забора виднелись подвижные во все стороны видеокамеры
Дверь перед носом открылась сама, видимо открыл со своего места охранник. Оттуда же донеслось вежливое пожелание:
– Удачного дня, Иван Фёдорович!
Глава восемнадцатая
АРЕСТ
Молодой мужчина вышел на улицу, и на мгновенье замер, коротко осматриваясь по сторонам и радуясь запоздавшей весне. Хоть и ветер ещё продувал студёный, но солнышко грело со всей интенсивностью, набрасываясь своими лучами на почерневшие кучи лежалого за зиму снега. Фактически вокруг данного здания вообще ни единого сугроба не осталось уже давно, здесь видимо его сразу убирали даже в самые обильные снегопады, а вот в расходящихся переулках, что сугробов, что остающейся после них грязи хватало.
Где-то там был выход на основную улицу и автобусные остановки. Две или три остановки, и он уже у станции Метро. Ну а пока Загралов шёл по тротуару, стараясь обходить грязь и лужи растаявшего снега, задумался о банальном вопросе: почему Москва, Питер, да и все остальные города России, такие грязные. И уже в который раз присмотревшись к палисадам и газонам, был вынужден признать, что Базальт был в этом отношении прав. Ещё когда-то на работе, в фирме "Контакт" они дискутировали на эту тему. Тогда Иван попытался доказать, что всему виной тяжкие климатические условия, частые дожди, повышенное выпадение пыли как из труб промышленных предприятий, так и от распыляющейся в атмосфере метеоритной мелочи. По статистике только последней, выпадает на средне статистический город до десяти тысяч тонн в год.
На что Илья Степанович только смеялся и приводит свои доводы:
– Это всё отмазки тупых чинуш из управлений и жилищно-коммунальных хозяйств. Ну сам посуди, в той же Финляндии, Швеции и Норвегии климат никак не лучше, а чистота идеальная. Как на улицах, так и просёлочных дорогах. Ни одной грязной машины даже после дождя не увидишь. Люди ковры на пол стелют, а не на стенки как у нас прибивают, и ходят по ним в обуви, не снимая эту самую обувь после улицы. А почему? Да потому что чисто!