Облеченные в облако
Шрифт:
– А я регулярно здесь патрулирую, тебя жду, - прокричала, обернувшись к Дёме, Памела.
– А тут гляжу - разворачивается дракон. Да трогается, да на север поплыл. Ну, думаю, и Дёмка скоро объявится. Надо его с дракона снимать. Ты вниз-то глянь, хватит по сторонам пялиться.
Дёма глянул, и новое зрелище открылось ему, еще более дико искажая действительность, чем предыдущие драконовы сновидения. Видение по мере снижения перерастало в действительность, но настолько жуткую, что Дёма чуть было не дал Памеле команду возвращаться наверх. Грибы росли
Впрочем, не всё были грибы. Приглядевшись, Дёма различил городские крыши, покрытые серо-зеленой слизью, которые запросто можно было принять за грибные шляпы. К одной из них, подходящей для приземления, и устремились всадники помела.
* * *
Брюхо, что было нам вместо неба, уже к вечеру заметно сдвинулось. Оба неба - реальное и драконье - еще двое суток продолжали параллельно существовать. Серое все заметнее уступало голубому пространство небес - и вот уже солнце выглянуло, и разгулялось по синему. Кому Бог дал, у того черт не отымет. Если, конечно, к этому черту меры принять. Однако полностью небо разоблачилось лишь неделю спустя.
Но это еще не конец нашей истории.
После Дёминго возвращения много чего пришлось пережить. И демикологизацию посредством червей, и последствия демикологизации. И три кулачных войны с грибоедами - так что нимбы для них стали сравнимы с терновым венцом. Хладнокровная хронология отмечает рецидивы грибной агрессии до самого октября, а зачистка и обезвраживание территории от отдельных экземпляров продолжалась до первого снега.
Черви, подобно внутренним противоречиям, раздирающим ОПГ, развалили единый грибной массив, превратив в труху. Червей же птицы склевали. Птицы в свою очередь, улетели на юг. Кувыркались в небе, курлыкали. Им-то что... Свирепая в текущем году зима выморозила грибницы. Мертвое море грибов, перепрев, возвратилось в гумус.
Дёма был представлен к орденмедали 'За заслуги перед Опчеством' - высшему знаку отличия нашего городка. Новопредставленный тут же перебрался к леди Памеле - с ее согласия, разумеется. Ни ее помело, ни очи чрезмерно черные не смутили его.
Прочие персонажи, задействованные в нашем повествовании, тоже занялись делами - каждый своим. Но это не значит, что город вступил в безмятежный период своей истории. Были еще потрясения, будут.
О драконе стало известно, что он облагораживает нелюдимый север. Поселился в высоких широтах на небесах, заняв собой полнеба. Бродячего парикмахера все же сбросили над тайгой, но поднялся, но отряхнулся и своим ходом дошел до Тюмени. Где скоро открыл салон, стал процветать и даже возглавил гильдию. От него дошли до нас слухи, что хамы и Прометеево племя опять
Такова неполная летопись произошедшего. Ныне всё это за сроком давности уже и не помнит никто. А думали, что в веках останется. Что шекспиры с перьями налетят, обессмертят событие. Ан нет, приходится теперь догадываться да додумывать самому. А додумывая, нет-нет да приврешь. Так что это - плод подлинности? Вымысла? Даже я, Каспар Карлович Врааль, более известный в качестве Обдолбанного Голландца, и сам уже толком не знаю. Будучи на четырнадцатом десятке, памятью становлюсь слаб.
Однако грибоеды четвертого поколения искренне верят не только в дракона, но и во второе его пришествие. Ждут, что вернется сей Бегемот и накормит всех трюфелями. Сами верят и другим врут. Эти их чаяния в виде апокрифа 'Плеснь Плесней' переписываются от руки и распространяются среди аналогичных сирот.
Наша же эпопея, к сожалению, подходит к концу. Какой-нибудь эпописец, что совестью не стеснен, скромностию не скован, мог бы еще с три короба врать, нагнетая сюжет, пока совершенно не оторвался бы от действительности. Устроив в бесконечном итоге офигенный апофеоз. Да и у меня самого рука так и чешется продолжить это остросюжетное повествование. Но пора и честь знать. Разве что какой-нибудь анекдот на посошок. Нет, анекдот что-то не приходит в голову.
Можно, ни слову не веря, заявить: мол, всё это грёзы Голландца. Мол, ушел по грибы по уши и не вернулся еще. Можно взять под сомнение существованье самого Голландца, а можно усомниться в голландцах вообще. Во всяком случае, писарь таможенного департамента в своей фундаментальной работе 'О разнообразии иностранцев' о голландцах не упоминает. Правда, ходят слухи, что футбольный легионер от нашего городка, фаворит и форвард, на прошлогоднем чемпионате забил в Голландию гол. Но это слухи.
Нашлись и такие, что всерьез утверждали, что все случившееся - архетипическое драконово сновидение. Мир чистых фантазий, спроецированный на коллективные чаяния. Авиация как предчувствие, охватившее коллективное бессознательное, привлекло дракона в наши края, чтобы сделать эти предчувствия осознанными. Смутные образы по удалении пришельца на север постепенно проявились отчетливей, словно белые тени в зиянии тьмы. Как говорит трудолюбивый мексиканский народ: испанцы приходят и уходят, а пейот остается, и возможно, что именно эти остаточные фантомы способствовали наступлению аэроэры, навеяли идею аппаратов тяжелее воздуха и воплотили ее.
Ведь прогресс не стоит на месте, а состоит из толчков. Визит дракона и был одним из таких импульсов. В этом я вполне убежден. Хотя и не дерзнул служить в авиации.
Конец