Облепиховое пламя
Шрифт:
Парк порадовал безлюдностью, большинство студентов ошивались либо в начале, либо у озера, кто-то кормил ту самую уточку хлебом. В это раз на дерево забралась выше положенного – так, что моё присутствие полностью сокрылось за ветвями, просиди я здесь ночь, никто и не заметит.
Я с тоской думала о маме, нежно поглаживая ремешок часов и провожая взглядом опускающийся за горизонт диск солнца. Повседневная рутина позволяла отвлекаться от переживаний, однако сейчас, стоило оказаться наедине с собой, волнение снова захлестнуло меня. Если от мамы нет вестей, значит происходит
И только тогда, когда начало уже смеркаться, послышалось стрекотание кузнечиков и я поняла, что засиделась, в конце парка появились двое: Кирилл и Роза. Последняя отсутствовала как на полднике, так и на ужине, пообщаться нам не удалось. Понятное дело, что теперь, когда они появились вдвоём, я собиралась нагло подслушать разговор.
Роза стояла, обхватив себя руками. Выглядела девушка, словно лебедь в своём белом платье с длинными рукавами-фонариками, сверху второе платье, напоминающее жилетку мягкого коричневого оттенка. Волнистые волосы распущены и развиваются, подхваченные лёгким вечерним ветерком.
Кирилл не мог оторвать от своей спутницы глаз, голодный взгляд блуждал по девушке, останавливаясь то на глазах, то на вишнёвых губах. Однако неуловимо проскальзывало что-то ещё… Обеспокоенность? В воздухе витал запах сигареты, которую некромант покуривал. На нём серые брюки и рубашка, небрежно закатанная в рукавах до локтей.
– Ты хотел меня видеть? По какому поводу?
– первой тишину нарушила Роза.
Кирилл выдохнул дым, потушил сигарету и бросил её на землю.
– Мне не нужен повод, чтобы хотеть тебя…увидеть, - пауза, допущенная в словах, прозвучала весьма двусмысленно.
Девушка покраснела.
– Что ты хотел сказать мне?
– её голос прозвучал устало.
– Я поговорил с Варварой. Ни она, ни её подруги тебя больше не тронут.
– Ты угрожал ей?
– Предупредил, скажем так, - усмехнулся Кирилл.
Роза вскинула голову и сокрушённо произнесла:
– Зачем? Я бы справилась сама…
– Довольно с меня твоей самостоятельности, - жестко оборвал её парень, девушка вздрогнула, и Кирилл смягчился, заметив её реакцию.
– Ты подавляешь меня, Кирилл, - она говорила тихо.
– Когда ты угрожал, что…лишишь меня невинности со своими друзьями, - девушка задохнулась, - это было правдой?
– Конечно, нет!
– Кирилл протянул к ней руки, но она отшатнулась.
– Никому, слышишь, никому я не позволю тебя тронуть или обидеть!
Девушка отвернулась от него, взгляд её устремился на сумеречное небо.
– Никому, - Роза тяжело вздохнула, - кроме себя самого…
– Ты ошибаешься, - Кирилл приблизился к ней и, обхватив её талию руками, прижал к своей груди.
– Я просто защищаю тебя.
Если под защитой он подразумевает прилюдное унижение и обещание группового изнасилования, то так себе защита, скажу я вам.
Или я чего-то не понимаю?
Потому что Роза спокойно кивнула и чуть обиженно буркнула:
– Мог бы и предупредить.
– Не мог, -
– Отец следит практически за каждым моим шагом.
– Где он сейчас?
– поинтересовалась Роза, поворачиваясь и, обхватив руками торс Кирилла, прижалась к нему всем телом.
– В министерстве, - он поморщился.
– Но это неважно. Всё неважно. Кроме тебя, - последние слова он произнёс проникновенно.
– Поцелуй меня, моя белая колючая роза…
Некромантка встала на носочки и с улыбкой потянулась к его губам.
Кирилл поцеловал Розу так трепетно, так ласково, прижимая к себе, поглаживая её поясницу, затем сжимая талию, что у меня образовался ком в горле. А когда из губ некромантки сорвался стон, я судорожно вздохнула. И было стыдно признаться самой себе, что увиденное возбудило меня. Боги, только этого мне не хватало!..
Назад, в общежитие, я возвращалась с колотящимся сердцем. Не потому, что поцелуй Кирилла и Розы вызывал у меня помимо чисто женской зависти ещё и возбуждение, а потому, что мои часы, переведённые на россонтийское время, показывали ровно одиннадцать часов вечера. То есть наступил комендантский час. В это время по уставу мне надлежит находиться в своей комнате и желательно спать. Нарушение правила – наказание.
Миссия незаметно проскользнуть мимо комендантши оказалась невыполнимой.
В административном корпусе я кралась, вздрагивая и замирая при каждом подозрительном звуке чьих-то шагов или голосов, звучащих в отдалении. В тоннеле перемещалась короткими перебежками, то и дело, ощущая на себе липкий взгляд кого-то…или чего-то. Б-р-р! Оказавшись в пустующем холле женского общежития, мне оставалось проскочить мимо сопящего «одуванчика» и добежать до лестницы.
Я даже до лестницы не успела домчаться, как вокруг моих ног со скоростью света закружился клубок, связывая нитями. Еле успела увернуться от летящих на меня спиц, которые, подобно смертоносным иглам, воткнулись рядом с моей головой в стену.
Жёлтый чепец стояла, сощурив глаза и скрестив руки.
– Нарушаем-с значит-с… - недобро протянула старуха.
Попытка оправдаться с виноватой улыбкой выглядела глупо.
– Пороть вас надо! Пороть!
– завелась комендантша.
– В особенности таких наглых невоспитанных девиц, как ты! На свиданку поди бегала?
– Нет, что вы… Ай… Ой…
Меня схватили за ухо.
– Вот тебя пороли в детстве?
– вопросила она.
– Нет…
– А зря!
Возмущению моему не было предела.
– Иномиряне, - продолжала старуха, - вообще не умеют воспитывать своих отпрысков.
– Кто бы говорил… Ай!..
– Поговори мне ещё!
– грозно произнесла Жёлтый чепец и потащила меня за ухо, очевидно, в кабинет ректора.
– Чёрт бы вас всех побрал!
– Не выражаться!
– вскрикнула старуха.
– Или вымою тебе рот с мылом! В мои времена, когда училась я, за нарушение правил тебя бы выпороли розгами! Досадно, что физические наказания отменили для всех, кроме боевиков и некромантов, ух я бы тогда взялась за воспитание!