Обман Розы
Шрифт:
Я заметила, как граф нахмурился, разглядывая печать, и София тоже это заметила.
– Что там такое? – спросила она встревожено.
– Не знаю, - он пожал плечами, разрывая конверт и не дожидаясь, пока Сесиль подаст ему нож для писчей бумаги. – Письмо из императорской канцелярии…
Месье Огюст отложил газету, и мы втроем воззрились на Этьена, пока он читал послание. Брови его все больше сходились к переносью, а дочитав, он досадливо дернул углом рта, быстро посмотрел на меня и отвел глаза.
– Император приказывает вернуться в столицу, - сказал он,
Засунув руки в карманы брюк он прошелся по гостиной, в то время, как София взяла письмо и пододвинулась к мужу, чтобы он тоже мог прочитать. В отличие от Этьена, лица Аржансонов посветлели, а София даже улыбнулась и протянула письмо мне.
– Так это замечательно, Этьен! – произнесла она с энтузиазмом. – Вот и хорошо! Вернемся все вместе!
Вернемся… вместе?
Я развернула плотную бумагу с золотым императорским гербом. В самых изысканных и витиеватых выражениях графу де ла Мар предлагалось приехать в столицу, чтобы участвовать в придворных праздниках, а также в ралли, которое состоится в будущем месяце. При этом настоятельно рекомендовалось приехать вместе с женой – с Розалин де ла Мар.
Гербовая бумага задрожала у меня в руке, и я положила письмо на стол, спрятав руки под скатерть, чтобы никто не заметил, как я взволнована и испугана.
Поехать в столицу? Вместо графини?
Я и здесь-то лишь чудом справилась с ее ролью, а в столице найдется гораздо больше людей, знавших графиню достаточно близко, чтобы разоблачить меня.
В отличие от меня, София была очень довольна.
– Не будем тянуть, вернемся сегодня же, - говорила она. – В столице сейчас так весело!
– Врач рекомендовал мне свежий воздух и покой, - напомнила я.
– Мы будем оберегать вас, дорогая Розалин, - заверила она меня. – И я уверена, что неделя в городе не отразится на вашем здоровье. Я знаю прекрасного врача и свожу вас к нему. Возможно, он скажет, что волноваться уже нет никаких причин! У вас чудесный цвет лица, нежный румянец – я бы сказала, что вы совершенно здоровы!
– Мама! – одернул ее Этьен.
– Что такое? – она удивленно вскинула брови. – Ты как будто не рад!
– Не рад, - сказал он сквозь зубы.
Я с надеждой посмотрела на графа – если он запретит мне возвращаться в столицу, то я буду спасена.
– Было бы странным отказать его императорскому величеству, - сказал месье Огюст. – По-моему, он просто хочет убедиться, что у тебя в семье мир и понимание. Он очень переживал по поводу… вашего разлада с Розалин.
– Император знает?! – София схватилась за сердце.
– Моя семейная жизнь – не дело государственной важности, - отрезал Этьен. – И никто, даже император, не должен совать свой нос не в свои дела.
– Только не скажи ему такого, - добродушно посоветовал месье Огюст. – Мне кажется, тебе с Розалин надо просто показаться при дворе, чтобы император успокоился. А потом, если хотите, можете…
– Розалин не поедет в столицу, - отчеканил Этьен. – Ты же слышал – это может пагубно отразиться на ее здоровье.
– Но Этьен… - начала
– Ведешь себя, как мальчишка, - сказал вдруг месье Огюст довольно резко. – Не понимаю твоего ребячества. Император согласен поддержать твою идею с автомобильным и конным забегом, хотя никто не верит в успех, а ты решил взбрыкнуть и проигнорировать просьбу? Но ты же понимаешь, что это – не просьба, - он ткнул пальцем в письмо на столе. – Это – приказ!
– Не упрямься, Этьен, - поддержала мужа София. – В самом деле – что страшного произойдет, если Розалин на недельку вернется к привычной жизни? Ей и самой, наверняка, хочется хоть немного развеяться, - она улыбнулась мне, приглашая присоединиться к уговорам.
– Нет! – Этьен разрубил воздух ребром ладони и вышел из столовой.
Я облегченно перевела дух, но месье Огюст поднялся из-за стола, поцеловал Софию в щеку, ободряюще кивнул мне и сказал:
– Не волнуйтесь, я поговорю с ним. Он обязательно передумает.
До обеда я не видела Этьена, и провела время крайне дурно, не зная, что меня ожидает. Поехать в столицу, где Розалин знали даже журналисты скандальных газет – это было заведомым провалом. Но если приказал сам император…
К обеду Этьен не появился, но месье Огюст обнадежил жену, что все наладится.
– Он немного побесится, а потом примет правильное решение, - сказал месье Аржансон, отдавая должное куриному супу с профитролями.
– Мне вообще не понятно, с чего он так уперся, - вздохнула София, с аппетитом пробуя поджаристую утиную грудку с соусом из кислых яблок.
И только я не могла проглотить ни кусочка, хотя все блюда, приготовленные мадам Пелетье, выглядели великолепно.
Когда подали кофе и шоколад, в столовую заглянул Этьен.
– Можно тебя на пару минут? – позвал он меня, и я поднялась из-за стола, чувствуя такую тяжесть в теле, словно меня обмотали чугунными цепями.
Мы прошли в гостиную, и граф потер ладони, подбирая нужные слова.
– Нам надо съездить в столицу, - сказал он несколько смущенно. – Отец прав. Просьба императора - все равно, что приказ. К тому же, его поддержка мне и в самом деле очень нужна. В следующем месяце будет организован забег от Дюбре до Тинтажаля, где я должен доказать всем, что будущее дорог – за машинами. Будут участвовать лучшие наездники на лучших лошадях, и я – на автомобиле. Предполагается большая шумиха в газетах… Акционеры тоже волнуются. Я брал деньги в залог всего имущества де ла Маров, если провалю ралли – корпорации «Деламар» придется объявить себя банкротом…
Я опустилась в кресло, сцепив руки, чтобы он не заметил, как дрожат мои пальцы, и ничего не ответила.
– Все будет хорошо, - граф шагнул ко мне и погладил меня по плечу – очень нежно, и заглянул в глаза, наклонившись. – Никто не может заставить тебя ехать к императору, мы можем сказать, что ты себя плохо чувствуешь, поэтому все время находишься дома. И… я буду рядом.
Я посмотрела ему в глаза и увидела непритворное сочувствие. Как будто… как будто он знал, что я - не Розалин, и собирался прикрывать меня в обмане.