Обман Розы

Лакомка Ната

Чертыхаясь, Этьен нажал на тормоз и заглушил машину. Сбросив перчатки, он спрыгнул на землю, поднял крышку капота и занырнул внутрь чуть ли не до пояса.

– Что случилось? – встревожено спросила лже-Розалин

– Небольшая поломка, - бодро объявил Этьен. – Всего-то порвался ремень генератора.

Он хотел достать инструменты, и обнаружил, что она уже выбралась из машины, решительно снимая перчатки.

– Я могу чем-то помочь? – спросила девушка, волнуясь.

– Можешь, - сказал Этьен, доставая из багажа чемоданчик.

– Чем? Скажите, что делать? – она с готовностью побежала за ним, когда

он вернулся к капоту.

Этьен рассмеялся, притянул ее к себе и крепко поцеловал в губы.

– Забирайся в машину, - скомандовал он, - и смотри на меня восхищенно. Больше ничего не требуется.

Он отпустил ее и достал из чемоданчика ключи и запасной ремень, а она неуверенно отступила, постояла, а потом села в машину.

Исправив поломку, Этьен вскочил на колесо и поманил девушку пальцем.

– Теперь и в самом деле нужна помощь, - сказал он. – Когда скажу, поверни вот здесь и дерни вот этот рычаг, - он не отказал себе в удовольствии и взял ее за руку, показав, что надо делать.

Кожа ее была нежной, прохладной – одно удовольствие прикасаться к такой руке.

– Поняла? – спросил он, не спеша отпускать ее.

– Да, конечно, - девушка пересела на место водителя с таким видом, будто ей предстояло объявить о предстоящем конце света.

Этьен опять нырнул под капот, проверил ремень и крикнул:

– Давай!

Генератор заревел сразу же, а лже-Розалин взвизгнула.

Позабыв захлопнуть капот, граф метнулся к ней, но увидел, что девушка смеется, закрывая лицо ладонями.

– С тобой все в порядке? – спросил он.
– Что произошло?

– Просто… просто немного испугалась! – она пересела на свое сиденье. – Это так необычно… я думала… Фу! Я такая глупая!
– она замолчала, надевая перчатки, и взялась за скобу, приготовившись продолжить путешествие.

– Что думала?.. – подсказал Этьен.

Поколебавшись, она призналась, очаровательно краснея:

– Почему-то я решила, что эта машина должна слушаться только вас, - она посмотрела на него застенчиво и весело. – Глупо, правда? Но мне до сих пор кажется, что вы – вроде как волшебник. И стоит только вам приказать, как любая жестяная банка поедет или… полетит.

– Это всего лишь наука, - хмыкнул Этьен, но втайне был ужасно доволен.

Закрыв капот, он сел за руль и сказал добродушно:

– Держись крепче. Сейчас начнется хорошая дорога, и мы помчимся быстрее ветра!

Они приехали в столицу еще засветло.

Этьен сразу заметил, что его спутница, присмирела. Ей явно было не по себе в большом городе. Граф не мог не сравнить двух женщин – если Розалин чувствовала себя в столице, как рыба в воде, этой было совсем не по себе.

Столичный дом де ла Маров находился в самом центре города, на Принцесс-авеню. Огромное здание, построенное в середине прошлого века, с колоннами и геральдическими львами – белыми на сером фоне.

– Левое крыло – твое, правое – мое, - как бы невзначай объяснил Этьен. – Дом называется Принцесс-Мар. Помпезно, но так захотелось моей бабушке. Почти всех слуг я отпустил, они мне были не нужны в твое отсутствие, осталась только одна горничная – Мирей, она оказалась не так болтлива, как остальные, и ее еще можно терпеть. Еще кухарка – мадам Бриенн, конюх – кажется, Жером, и пара приходящих уборщиц, но к тебе в комнаты их не пускали. Я боялся, что-нибудь украдут, потом выешь мне печень, как орел Прометею.

После этих слов она посмотрела на него почти

с ужасом, но Этьен не понял, что было тому причиной – перспектива съесть его печень или оказаться хозяйкой такого огромного дома.

Он открыл ворота, загнал машину и велел выскочившей Мирей проводить мадам в ее комнату, и обнял оробевшую лже-Розалин за талию, притянув к себе:

– Я отвезу шляпки матери к ней домой и быстро вернусь, - и пояснил, прочитав в ее глазах непонимание: - У родителей свой дом, на окраине. Я очень быстро, даже не успеешь заметить моего отсутствия.

Не удержавшись, он поцеловал ее еще раз – долгим поцелуем в губы. В его руках она затрепетала и легко коснулась ладонью его плеча – как будто хотела обнять, но не осмелилась. Впрочем, если бы поцелуй продолжился еще, то так оно и случилось бы, но в это время раздался язвительный смех и женский голос произнес с издевкой:

– Ах, какая любовь! Как приятно видеть, что в семье такое согласие!

Лже-Розалин вздрогнула, но на этот раз вовсе не от любовной страсти. Этьен со вздохом оторвался от ее губ, не отпуская от себя, и повернулся к крыльцу, на котором стояла элегантная дама – белокурая, с голубыми, словно нарисованными берлинской лазурью, глазами, вздернутым носиком и розовыми пухлыми губками. В нежно-голубом пальто и шляпке с белыми и голубыми лентами, она была похожа на куклу фабрики «Брю». По мнению Этьена, лицо у нее было таким же бессмысленным, как у «модных дам» [1] этой кукольной фирмы.

1

Популярная серия кукол, выпускавшихся в 1890-х годах

– Ты что здесь делаешь, Делф? – спросил он с неудовольствием.

– Что делаю? – она дернула плечиком и сбежала по ступеням, помахивая кружевным зонтиком – тоже голубого цвета. – Я здесь живу, как ни странно.

Этьен вспомнил, что лже-Розалин понятия не имеет, кто перед ней, и поспешил прийти на помощь:

– Даже если ты какая-то там троюродная или семиюродная племянница моей матушки, Дельфина, - сказал он, - это не значит, что тебе позволено жить в этом доме.

– Я здесь по приглашению тетушки, - ответила она, глядя на девушку, которую Этьен держал в объятиях, с насмешливой неприязнью. – Она пригласила меня две недели назад. Я была в Ривьере, но сразу же приехала. А теперь я иду прогуляться перед сном, - она открыла зонтик, хотя солнце как раз спряталось за облако, и добавила, очень сладко: – Добрый вечер, дорогая Розалин. Ты неважно выглядишь, и у тебя грязь – вот тут, - она постучала себя пальчиком, затянутым в белоснежную перчатку, по подбородку. – Кстати, я заняла синюю комнату в правом крыле, - она улыбнулась Этьену и вдруг поцеловала его в щеку, прижавшись губами намного дольше, чем того требовали приличия.

Этьен не успел отстраниться, а Дельфина уже направилась по дорожке на улицу, улыбаясь невинно и безмятежно, как ангелочек.

– Кукла безмозглая, - выругался граф, когда она зашагала по тротуару вдоль Принцесс-авеню, провожаемая восторженными взглядами прохожих из числа очень молодых людей. – Мама, должно быть, была не в себе, когда ее пригласила. Но я уверен, что она врет – никто ее не приглашал. Сегодня же выставлю ее вон.

Он посмотрел на лже-Розалин, но девушка тут же отвела глаза, достала платочек и принялась тереть подбородок, на котором был след копоти.