Обмани меня еще раз
Шрифт:
Я двигалась рядом с ним на автомате, словно робот, но его забота радовала. Даниил неторопливо подвел меня к своей иномарке, открыл переднюю дверцу и спокойно подождал, пока я удобно устроюсь и накину ремень, только после этого захлопнул ее и сам уселся за руль. Он не торопился в город, затерявшись среди остальных машин, плавно ехал по трассе в сторону города, терпеливо ожидая момента, пока я сама заговорю.
– В бардачке есть фляжка, если тебе надо собраться с мыслями, - он мимолетно взглянул на меня.
– И набраться храбрости. До города путь недлинный.
Даниил хороший парень, но я не могла рассказать ему историю с Антоном. И не хотела. Зачем
– Ева? Не молчи, пожалуйста. Ты меня пугаешь, - я посмотрела на Даниила.
На секунду наши глаза встретились, прежде чем он снова стал следить за дорогой. Сегодня он был сосредоточен, напряжен, будто ожидал нападения врага. Из-за меня он сорвался с города и кинулся меня искать, без лишних вопросов. И не приставал с вопросами. Это дорогого стоило. Многие не могли встретить своих возлюбленных ни с работы, ни с дальней поездки, не говоря уже о неожиданных просьбах ехать куда-то далеко и бесцельно. Кто я ему? По сути, никто, недавно только познакомились. Почему тогда я написала ему? Ведь даже не помню, как набирала ему сообщение, иначе он не смог бы меня отыскать. Значит, на подсознательном уровне я доверяла ему. Даниил почувствовал мой изучающий взгляд на себе и снова повернул голову в мою сторону.
– Отвези меня домой, пожалуйста, - мне не хотелось говорить.
– Я все объясню, но как-нибудь потом. Не могу сейчас рассказать, слишком тяжело. Не могу…
Я так и вертела в руках его фляжку, когда мы заехали в город и двинулись в сторону нашего дома. Даниил открыл мне дверцу, помог выйти из машины и за ручку довел до калитки, словно я собиралась сбежать.
– Как будешь готова к разговору, напиши. Я приеду сразу, как смогу, - и он обнял меня, будто прощался навсегда.
– Я постараюсь тебя понять, что бы там у тебя ни случилось, и осуждать не буду, что бы там ни натворила, в прошлом или же в настоящем.
Он отстранился от меня и поцеловал, быстро и внезапно, коснулся своими теплыми губами моих сухих губ и ушел. Я так и стояла около двери, смотрела, как он садился в машину и уезжал, и до конца не понимала, как мне повезло встретить такого мужчину. Но только сердце молчало, не встрепенулось и после его поцелуя. Не было между нами искры, как бы я этого не хотела.
Папа ждал меня на крыльце, видимо, слышал звук подъехавшей машины и вышел меня встречать.
– Пап, давай не сегодня. Завтра все расскажу и объясню, а сейчас я хочу отдохнуть. Устала, - я подошла к нему, обняла и затем поднялась к себе в спальню. Сил не осталось, пережитые эмоции отняли у меня все.
В тот вечер папа меня не беспокоил…
– В отпуск она решила уйти, - это были самые безобидные слова, услышанные мной в кабинете Павла Николаевича на другой день, как только я пришла в больницу.
Таким главврача я видела впервые…
Ева
Капрал рвал и метал.
Он разорался не на шутку, обвиняя меня во всех грехах, которые случились в больнице в последние месяцы, хотя никакого отношения я к ним не имела. Но главврач нашел крайнюю — меня. Его можно было понять, я бросила работу в разгар рабочего
Павел Николаевич опустился в кресло и выдохнул, пальцы постукивали по столешнице. Он смотрел в окно, но в голове искал решение.
– Вот что мне с тобой делать? Ты сорвала мне такое прекрасное соглашение. Мы, наконец-то, смогли бы купить новые аппараты УЗИ, сделать ремонт, выписать премию… А ты, негодница, все испортила.
Он выслушал от меня короткие объяснения, как только я заглянула в его кабинет, и уже больше часа мы не могли прийти к обоюдному решению, что устраивало бы нас обоих. Павел Николаевич все время срывался на крик, не находя нормального объяснения для Чернова по поводу моего внезапного ухода в отпуск, как и не хотел понимать того, почему я категорически отказывалась встретиться с ним снова. Мои жалкие попытки оправдания, что я не встречаюсь с родителями пациентов, он даже не принял во внимание.
– Ты знаешь, кто он такой?
– Павел Николаевич не терял надежду уговорить меня, используя устрашение положением и статусом Чернова.
– Знаю, поэтому отказываюсь с ним встретиться еще раз, - только эти знания у каждого были свои.
Я знала прежнего Чернова, худощавого подростка, в доску своего парня для всех дворовых пацанов, который носил одну спортивную форму круглый год, и отменно целовался, заставляя забыть обо всём. Эти воспоминания вызвали румянец на моих щеках. Павел Николаевич знал его таким, каким он стал на данный момент, богатого и успешного, с деньгами и обширными связями.
– Он и тебя, и меня в порошок сотрет. Ты это понимаешь? Он и глазом не успеет моргнуть, как мы потеряем свои рабочие места, будет хорошо, если потом где-нибудь сможем устроиться. Поэтому я должен знать реальную причину твоего отказа, - мужчина смерил меня уставшим взглядом.
– Вы же знаете наше негласное правило, не лечить и не оперировать своих родных и близких. Считайте, что он мой дальний родственник. Когда-то мы знали друг друга очень хорошо. И это правда. Мы ходили в одну школу и жили в соседних домах. Это только одна причина из всех имеющихся. Остальные я не могу вам рассказать, простите, - я решила слегка приоткрыть завесу тайны, также воспользоваться суеверием главврача. Павел Николаевич верил им, как и многие другие врачи.
– Если не дадите отпуск, то увольняйте. Мне уже все равно.
Я готова была рискнуть работой. С моим послужным списком я могла устроиться в любую больницу, конечно, было бы жаль все бросить и уехать из этого города, который успела полюбить Один раз сделала уже такой шаг, повторять его снова не было никакого желания, если не вынудят обстоятельства. И был еще один фактор, не менее важный лично для меня, который связывал мое сердце с этим городом невидимыми нитями, и разорвать их я не решилась бы ни за какие блага в мире.
– А кто вместо тебя работать будет? Где еще я найду такого хирурга, как ты? Я до сих пор не могу поверить тому, что ты переехала к нам из самой столицы и решила остаться в нашей больнице. Думал, неспроста это, от прекрасного будущего в Москве не отказываются, есть какой-то подвох. Так и оказалось. Я до сих пор не могу понять твой переезд к нам, хотя столько лет уже прошло.