Обмани меня еще раз
Шрифт:
Но мою руку схватили и отвели в сторону. Ну, это уже наглость. Я подняла голову, чтобы высказать ему все, но что-то в его глазах меня остановило.
– Я еще не договорил, - сказал, как отрезал.
– Будто кто-то собирается тебя слушать, - мне бы сложить руки на груди и отвернуться от него, но у меня не было такой возможности.
– А куда ты денешься, - с ехидством в голосе отозвался он, еще и повязку туже затянул.
Ева
Да он издевается надо мной! Куда я денусь?!
Я сжала губы в тонкую линию и отвернулась к окну. Хоть на голые деревья полюбуюсь, чем смотреть на этого нахального типа. Чувства из-за сна шалили не по-детски. От одного его присутствия рядом мне хотелось
Антон подвинул стул, который сдвинул при попытке успокоить меня, и присел. Снова взял мою руку в свои. Попыталась хоть как-то вырвать, но он сжал их только сильнее, и я прекратила дергаться. Но и он не спешил переходить к сути дела.
– Ты извини меня за тот случай в кафе. Я повел себя глупо, угрожая тебе. Просто… - ему трудно было подобрать слова.
– Лесми для меня дороже всех. И я искал для нее самого лучшего хирурга и вышел на тебя. Я и подумать не мог, что ты подашься в медицину. Даже если бы и знал, что ты это ты самая Ева, я бы все равно приехал сюда. Подготовился бы к встрече. Я не могу потерять дочь. Она самое дорогое, что осталось у меня в этой паршивой жизни.
– Почему у Лесми четвертая, а у тебя первая группа крови?
– этот факт не давал мне покоя. И раз он сам начал разговор о своей дочери, то я не удержалась от вопроса.
– Она мне не родная, - вот так просто он поделился со мной тайной их семьи.
Я не ожидала такого ответа, посему повернула голову и посмотрела на него. Антон перебирал мои пальцы и смотрел в пол.
– С Ириной, матерью Лесми, хоть мы и успели узаконить наши отношения, но всё это в прошлом. Сейчас я в разводе. Мы встречались по настоянию моего отца. Затем она сообщила, что беременна. Родилась Лесми. В первое время я не придавал значения цвету ее волос, ведь у Ирины тоже были рыжие волосы. Лесми росла и мое сходство с ней не наблюдалось. И мой отец начал изводить меня своими подозрениями, что дочь не от меня. Я поддался эмоциям и, когда ей было уже 5 лет, сделал тест на отцовство. И выяснилось, что мой отец был прав. Лесми была мне не родной. Но за несколько лет я так привык к ней, что считал своей. Да и Ирина не особо утруждала себя заботой о дочери. Ей было интересны походы по магазинам, по салонам красоты и по клубам. Год назад она не вернулась домой. Позвонила по телефону и сообщила, что уезжает со своим любовником в другую страну, и чтобы мы не искали ее. Я заставил ее написать отказ от дочери, и больше мы с ней не виделись. Только было жаль Лесми. Она страдала по матери, и вскоре у нее начались проблемы со здоровьем. И началась вся это беготня с больницами. На фоне всего этого у дочери развилась астма, наряду с этим ухудшился и слух. И перелеты на самолете ей были противопоказаны. Мне пришлось искать врача у нас. Так мы с тобой и встретились….
Антон закончил свой рассказ и поднял голову. На его лице читалось и облегчение, и усталость одновременно. Он смог выговориться.
– Спасибо тебе, что не отказала помочь. И за все, что сделала для Лесми сегодня. Я этого никогда не забуду, - и он сжал мою руку.
– Просто скажи, что я могу сделать для тебя в ответ? Мне для тебя ничего не жалко.
Я горько усмехнулась. Чтобы дать мне то, что я действительно хотела, не хватит ни его денег, и ни его стараний. Он мне уже сделал незабываемый «подарок».
– Сделаешь все, говоришь?
– и я получила кивок головой.
– Тогда уезжай из этого города, Чернов, как можно быстрее, и оставь меня в покое. Навсегда!
Я не могла не воспользоваться ситуацией попросить его об этом.
– Мне от тебя ничего не нужно. В свое время ты одарил меня всем, чем смог. До сих пор в себя прийти не
– Я тебе вернула твои деньги. Больше нас ничего не связывает! Что ты еще от меня хочешь? Уезжай, прошу тебя.
При упоминании имени Даниила и о деньгах, он сжал зубы и его руки напряглись. В глазах заплясали искорки злости и гнева, но он ничего не успел мне ответить, как в палату вошли медсестра и Оля.
– Антон Григорьевич, мы вас обыскались. Павел Николаевич попросил вас заглянуть к нему в кабинет, - ординатор во все глаза уставилась на Антона.
Тот не удостоил ее даже мимолетным взглядом. Встал со стула и направился к выходу, но не вышел, обернулся.
– Ева Александровна, мы с вами не договорили. Дождитесь меня, я отвезу вас домой. По дороге успеем все обсудить, - и вышел.
Антон ушел, а две девушки застыли и смотрели на меня.
– Меня собирается кто-нибудь развязать?
– я не собиралась лежать и ждать его.
Следить за состоянием здоровья Лесми может и Павел Николаевич. Я же со спокойной душой и совестью могу догулять свой отпуск. И у меня осталось совсем мало времени, чтобы решить вопрос об усыновлении близнецов. Папа обещал позвонить своим старым друзьям.
Первой опомнилась медсестра. Света отмерла и живо подскочила ко мне. Освободила мне руку и вытащила иголку. Я сжала место прокола спиртовой салфеткой, согнула руку и поднялась с кровати.
– Ева Александровна, а вы куда?
– поинтересовалась у меня Оля.
Хотелось сказать на Кудыкину гору, но вовремя сдержалась. Они-то тут ни причем, зачем на них срываться.
– Домой, Оленька, домой.
Но мой ответ ее не удовлетворил.
– А как же Антон Григорьевич? Он же обещал вас подвезти домой, - она шла за мной по коридору.
– Меня заберет моя подруга Лена, мы с ней договаривались об этом, - я шла к кабинету врачей, несмотря ни на что.
– Но как же, перед своим уходом она просила вас предупредить, что не сможет приехать за вами, - и тут я резко остановилась, девушка врезалась в меня, не успев отвернуться.
Сговорились? Быть такого не может. Лена не могла так поступить со мной. Ладно, дома с ней поговорю. Дошла до кабинета и сразу прошла за ширму переодеться. Засунула рабочую форму в сумку, как попало. Достала из шкафа пальто и рванула к выходу, попутно вызывая для себя такси, но все равно не успела.
Глава 24
Антон
Человек, которого нанял Олег Дмитриевич, позвонил мне уже поздно вечером. Славик, кажется. Сообщил, что Ева одна остановилась в какой-то забегаловке на дороге. Он хотел знать, что ему предпринять. Что, черт возьми, она делает на трассе одна, да еще в каком-то придорожном кафе?! Дал ему указание, чтобы аккуратно следил дальше.
В столицу я вернулся из-за накопившихся дел. Бизнес требовал моего внимания. Дочь была в больнице под охраной, за нее я не переживал, если не считать ее предстоящую операцию. Надеюсь, что это после этого моя дочь забудет о приемах и врачах.
Сел на кровать и откинулся назад прямо в уличной одежде. Не было сил даже на переодевание. Я мертвецки устал от всего этого. Еще и болезненные воспоминания, связанные с Евой, выжигали меня изнутри. Я никак не мог пробить ту стену, которой она себя окружила, также не понимал и того, почему она ненавидит меня и избегает. Да, в свое время я уехал, меня забрали, не дав ни с кем попрощаться, но я же писал ей письма, все объяснил. Вот она ни на одно не ответила. Были сомнения насчет отца, что он не передает мне ее письма, но подозрения не подтвердились. Письма я передавал через своего водителя, который был мне верен. Мы перестали общаться, потеряли друг друга…