Обмануть смерть
Шрифт:
Глава 13
ОЧЕРЕДНЫЕ БАРЬЕРЫ
Кара фем Кнаут
— Ты отказываешься исполнять приказы императора и первосвященника? — взревел Пулад, положив руку на рукоять меча.
— Я вас не понимаю, — сказала Кара, жестом останавливая взбесившегося брата ордена. Мгновенье даже не верила, что
— Подданного империи — нет, — решительно заявил маленький пухленький старичок дребезжащим голосом. — А за прочих не могу нести ответственность. Не в моей компетенции.
— Игнорировать указания из Карунаса столь странным образом чревато, фем Ваицу, — сказала послушница, обводя взглядом помещение.
Снаружи дом губернатора Синждана и всей провинции не особо отличался от окружающих. Внутри создавалось иное впечатление. Мягкие ковры, покрывающие пол, стоили на западе целое состояние. Не менее ценной смотрелась и мебель, украшенная резьбой и инкрустациями. И стулья, и столик в кабинете имели ободок шириной в ладонь — с витыми бортами, украшенными виноградными лозами, фруктами и плетениями. Вдоль бортика выложен узор из драгоценных камней. Ножки в виде головок лилии. Немалая должна быть цена, даже если изготовлено местным мастером.
— Посмотрите лучше в окно, — ответил губернатор спокойно.
Кара поднялась и, не обращая внимания на надувшегося Пулада, подошла к открытой ставне. Город она видела мимоходом и ничего нового сейчас не обнаружила. Куча как попало разбросанных по склонам холмов у реки, впадающей в море, домишки. Большинство построено из камня, даже без цемента. Глиной замазали щели, и все. У богатых стены побелены. И куча лавок на берегу, а также кораблей всех видов и размеров.
— Не туда смотрите, госпожа, — произнес губернатор. — На север гляньте.
Ну не о нависающих же вдали громадах скал он хочет поговорить?
— Дорога и какие-то развалины. Что сказать-то хотите? — поинтересовалась рассерженно.
— Эти руины обозначают границу империи. За ними уже чужая земля. Лет сорок назад, когда я приехал сюда молодым и наивным, там находился пост таможни. В один не очень прекрасный день сержант вопреки закону пожелал взять лишнее. Ну, дело обычное, все этим балуются.
Она невольно кивнула.
— Только груз принадлежал крато. Начальник каравана предупредил. И таможенников, и прежнего губернатора. Тот отмахнулся. Мелочь. Пусть караванщик сам разбирается. А он за такую ерунду и наказывать не собирается.
— В доле были, — неожиданно подал голос Пулад.
— Не без этого, — легко согласился фем Ваицу. — Покажите мне место в империи, где все чиновники и купцы честны и законолюбивы, и я немедленно отправлюсь туда доживать оставшиеся годы.
— Но пока и здесь устраивает? — невольно усмехнулась Кара.
— Сорок с лишним лет назад, — со вздохом признался губернатор, — я искренне верил, что принесу пользу стране на своем посту. Со временем мои заслуги отметят и повысят с переводом в более приличное место. Годы шли, я застрял тут, и как бы ни менялась обстановка и люди у трона, никому не было дела до самого последнего клочка нашей земли
— Так о чем рассказать хотели?
— Вырезали псоголовые таможенников. И на возмущение даже не ответили. А потом новую группу. И в третий раз тоже. Пока власть здешняя не усвоила, что людей на дороге терпеть не станут.
— И с тех пор караваны идут без досмотра? — Пулад настолько поразился, что даже не заорал.
— Почему? На въезде в город имеется пост. А вот там — губернатор резко ткнул рукой в сторону дороги, — нет. И не будет. Потому что крато решают, кто и где имеет право ходить, строить и торговать. Не империя. А они не любят храмовников. Ни жрецов, ни членов ордена.
— С попытки вторжения прошло лет двести!
— У хозяев гор долгая память. А еще для них дико отбросить веру в прежнего бога и силой заставлять молиться иному.
Кара внутренне насторожилась. Подобные слова опасны. И не их проверять. Этот чиновник смеет рассуждать на такие темы с верующими людьми, будто нарочно провоцирует. Значит надо придержать гнев и посмотреть, чего он добивается. Какой бы ни был старый, да вряд ли жизнь надоела. А занимая много лет высший пост, пусть и в захолустье, лишнего без причины болтать не станешь.
— Идти туда, — он посмотрел на Пулада, — в вашем плаще — означает нарываться на неприятности. Не обязательно первый же встречный, но рано или поздно появятся желающие снять голову.
— Пусть попробуют!
— Помолчите, брат, — сказала Кара. И в тоне отсутствовала просьба.
Мужчина глянул недовольно и надулся как маленький ребенок, лишенный сладостей. Она не вмешивалась в распоряжения по поводу охраны и боевых действий, предоставив это ему. Но по положению стояла выше, и последнее слово вопреки видимости оставалось за послушницей.
— А заодно и остальным, — переждав обмен репликами, продолжил старичок. — Тем более что любому идиоту понятно, брат Ордена Солнца следует к Яме отнюдь не с добрыми намерениями. Это бездна, — сказал с нажимом. — Подземное царство, пропускающеев одну сторону. Уж точно не поклониться следуете.
— Поправьте меня, но уже в вашу бытность на посту губернатора произошло как минимум два крупных инцидента с горцами. Целый клан вырезали, да и людям Ская хорошо пустили кровь.
— А это совсем другое дело. В людские счеты и разборки крато не вмешиваются. Если у вас кровная месть к тому или другому роду или конкретному человеку, можете смело отправляться и рубить врагов, насиловать женщин или хм... мужчин, самоутверждаясь.
Пулад рассерженно зашипел. Обет безбрачия отнюдь не возбранял некоторых естественных вещей, однако руководство ордена не поощряло излишнее веселье и порочные наклонности. Люди на высоких постах обычно хотя бы для видимости старались жить аскетично и примерно и не посещали открыто подобного рода заведения. Но любой житель империи попутно с удовольствием готов был поделиться байкой о похотливости и любви к мальчикам братьев ордена. В большинстве случаев это было чистым враньем, но случалось всякое. Тем резче реагировали на высказывания о нарушениях обетов в Храме.