Обмануть смерть

Лернер Марик Н

— Не понимаю, — сказал Феликс вечером у костра Маргат. — Не проще ли отобрать наше добро? В конце концов, кто о том узнает, если всех грохнуть? Да и заступаться некому, пусть и не знают про приговор.

— Торговцы-иноземцы, лекари и жрецы пользуются иммунитетом у всех племен при вступлении на их территорию. Потому что уважительное отношение заставит завернуть еще раз или поведать о хорошей встрече другому. То есть рано или поздно будет польза, независимо от причины столь любезного общения.

Она помолчала, глядя в огонь.

— Есть определенные правила, по которым

живут все… Даже кровный враг, открыто пришедший и попросивший о гостеприимстве, не будет обижен ни словом, ни действием. Переломить хлеб, в широком смысле — вместе поесть — не просто, это обязываетзащищать пришельца. Напасть или обворовать доверившегося — худшее из возможных действий. Не только твоя, репутация семьи будет опорочена. А в горах хуже этого не существует вообще ничего. «Пусть у отца и у матери сын не родится, — процитировала она, — а если появился на свет, так пусть до полудня умрет, коли честь забудет».

— Существует только одна дополнительная тонкость, — с усмешкой сказал лекарь. — Мы неприкосновенны, пока здесь. Стоит отойти на день пути, и охота на наше добро может открыться. Наверняка ведь еще золото имеется. А может, и нет. В поселок не пустили, значит, в друзьях не числят, и все зависит от внутренних дел племени. Есть ли, к примеру, молодые горячие воины, мечтающие прославиться и нажиться. Или данный год удачный, и большинство не собирается воевать. А мы в их раскладах ни ухом, не рылом.

Феликс посмотрел на Маргат. Та молча кивнула. Переспрашивать, зачем они тогда сюда заявились и прямо показали численность отряда, вооружение и, откровенно говоря, слабость, не стал. И так ясно. Без лошадей и продуктов далеко бы не ушли. Не потеряй груз и животных из-за странного зверя, обошли бы стороной поселок. Помогло бы или нет, неизвестно, но сейчас пришлось выбирать между двумя опасностями. И умереть в бою для легионера и фемов, безусловно, лучше, чем подыхать от холода и голода.

Глава 20

ПРИШЛО ВРЕМЯ УБИВАТЬ

Феликс

Подошла очередь, и он набирает ложкой уху. Случайно умудрился выудить целую рыбешку, и это достижение сопровождается завистливыми вздохами.В речке возле стоянки обнаружилась рыба. То есть, в других условиях любой из них с презрением отвернулся бы от мальков величиной с мизинец. Сейчас, слегка откормившись и отдохнув, они уже возмечтали о чем-то помимо надоевшей баранины и жесткого мяса старого яка.

По утверждению Маргат, эти пестрые быстрые рыбки и есть форель. Раньше таких не видел, приходилось верить на слово. Ловить их в ледяной воде достаточно тяжело, а умение бить острогой отсутствует. Не учили легионеров подобным вещам. Зато в наличии солдатская смекалка в огромном количестве.

Вместо лазанья по колено в воде с риском отморозить ступни, если не чего похуже, поступили гораздо проще, начали метать на мелководье тяжелые камни, прямо на торчащие из воды булыжники. Потом осталось только

подбирать всплывающие брюхом вверх оглушенные тушки. Малый размер не пугал и не расхолаживал. Удалось набрать достаточно, чтобы почувствовать вкус.

В пещере, используемой пастухами для ночлега, о чем красноречиво сообщали горы овечьего помета и очаг с закопченными стенами, развели костер и, облизываясь, приступили к варке. Не беда, что рыбешка вся разваривается, и вместо нее в мутной жиже под конец плавают какие-то малюсенькие кусочки, зато уха вдоволь наперчена и густо посолена. На удивление перец достался достаточно дешево. Видимо, сюда доходит из Султаната, и в немалом количестве, раз с ним так легко расстались хозяева.

Последние остатки отряда, пять человек за минусом караульных, дружно хлебали из одного котла. Все тяжелое бросили еще до перевала, оставив только действительно незаменимые вещи. Если кому-то повезет, найдет в ничейных пожитках много чего интересно. В здешних местах любая вещь имеет немалую ценность. Но их это не трогает. Сейчас они наслаждаются горячей ухой, не задумываясь о будущем. Даже фемка, не чинясь, принимает участие в общей трапезе, а не сидит отдельно. Они не сблизились настолько, чтобы забыть об иерархии и положении, но и не отгораживаются специально.

Еще дважды пустили уху по кругу, сопя от удовольствия, обмениваясь репликами по поводу наваристости, вкуса — и нехотя убирают ложки. Остатки пойдут часовым. Опасность не исчезла с выходом в более низкие земли, напротив, усилилась. Теперь приходится постоянно быть настороже, и охранять ходят все. Правда, кое-кому доверяют охранять животных, и в паре всегда легионер, но в одиночку никто не торчит снаружи.

Заканчиваются пятые сутки после ухода из поселка. На следующий день после покупки лошадей, как и договаривались накануне, седлали коней, проверяли прочность упряжи, последний раз осматривали копыта лошадей и грузили продукты в дальнюю дорогу.

Достаточно было взято и вяленых бараньих боков, и твердых, как камень, лепешек соленого сыра, и мешочков просяной муки с медом. А также сухие хлебцы из смеси картошки с еще каким-то местным злаком. На вкус вполне нормально, хотя и напоминает старый сухарь. Зато остаетсясъедобным в течение многих месяцев. Обычная походная пища для любого горца, оплаченная по цене любимого блюда первого министра в столице. Не ограбили прямо, так нажились неимоверно, изображая дружбу и доброжелательность.

— Мне кажется, — ковыряясь в зубах, невнятно сказал Крей, — или ветер ночью постоянно дует с востока, а днем с запада, только иногда отклоняясь?

— Вот ты и почуял первый признак Ямы, — ответила Маргат. — С другой стороны будет наоборот.

— И почему?

— Воздух все равно что вода в море, — объяснила она, — в нем имеются постоянные течения. Считается, Яма влияет, и здесь картина ветров очень отличается от нормальной. Но этого никто не может доказать.

— И долго еще? — спросил после паузы Феликс.

— День до храма у изменчивого озера, потом ущелье Сайрам и, считай, на месте. За него ходят… немногие.

Она явно проглотила не слишком приятное определение.