Обмануть Властелина Льда
Шрифт:
– Не бойтесь, генерал. Разумеется, я вас ни в чем таком не подозреваю.
– Спасибо, – его темные глаза признательно посмотрели на меня. Он помедлил и негромко добавил: – Вы ведь наверняка понимаете, что если бы я хотел смены власти, то добился бы этого еще до вашего появления. Я поддерживал вашего отца, несмотря на все его недостатки, и не собираюсь себе изменять, выступая против вас. Тем более настолько подло, руками подосланного убийцы.
В его рассуждениях было зерно истины. Лерия – одна из фавориток отбора, если она станет моей женой, то внук генерала дель Ларди сядет на
– Вы не дали ни единого повода в вас сомневаться, генерал, – успокоил я. – Убийца сейчас в подземелье, его допрашивают и как только выяснят, кто его подослал, то за виновником отправится стража. Я прослежу, чтобы заговорщик ответил еще и за то, что бросил тень на вас с дочерью.
Жесткие складки на лице дель Ларди смягчились.
– И еще раз спасибо, ваша светлость.
Он едва успел договорить. Все это время Алард шел сзади с двумя иинайскими дипломатами, которые дожидались своей очереди поговорить со мной. Но теперь иинайцы догнали нас и, похоже, решили, что имеют право встрять в разговор. Старший из них, черноволосый, всегда одетый с иголочки Йорс дан Зарен, довольно бесцеремонно встал рядом с генералом и спросил:
– Простите, ваша светлость, я услышал, что вы говорите об убийце. Он уже признался в чем-нибудь?
Я натянуто улыбнулся. Дан Зарен был жестким и очень религиозным человеком, с которым крайне сложно вести переговоры. С другой стороны, бесцеремонность и чересчур внимательное отношение к религии всегда были характерными иинайскими чертами. Как у простолюдинов, так и у власть имущих.
– Его допрашивают, лорд дан Зарен. Извините, что не могу сообщить вам последние новости – как видите, я был слегка занят тем, что чуть не умер.
Алард за спиной иинайца закатил глаза. Но я ничего не мог с собой поделать – дан Зарен на переговорах выпил у меня немало крови.
Он слабо улыбнулся моему сарказму.
– Хорошо, что покушение не отобрало у вас способность к шуткам. Но вы должны понимать, что появление оборотней в вашей стране – это проблема настолько серьезная, что Маравия к ней может быть не готова.
Сразу несколько слуг, шедших мимо по коридору по своим делам, вдруг стали шагать гораздо медленнее. У них как будто даже вытянулись шеи в нашу сторону.
Я взмахом руки пригласил собеседников двигаться дальше и не останавливаться. Во-первых, если многочисленная дворцовая прислуга услышит что-нибудь не то или неверно это истолкует, мне придется ломать голову еще и над тем, как искоренить нелепые слухи. Сведения о том, что мифические твари всегда существовали рядом с нами, нужно преподносить аккуратнее. А во-вторых, мне действительно хотелось поскорее добраться до кровати.
– И почему вы думаете, что Маравия с двуликими не справится? – поинтересовался я у посла.
– Потому что у вас эта зараза раньше не появлялась и вы даже не верили в ее существование, – дан Зарен прищурился. – Мне хорошо известна ходящая среди простолюдинов шутка о том, что если нужно увидеть то, чего нет, то пора звать иинайца.
– Вы же понимаете, что я не могу всему герцогству запретить шутить?
– Речь не о том, ваша светлость. А о том,
– Я не думаю, что оборотни – такое уж «неизведанное», – заметил Алард. – Во втором обличии они люди, которые ничем не отличаются от нас.
Дан Зарен позволил себе коротко усмехнуться и провел рукой по коротким усикам.
– Об этом я и говорю. Вы даже отдаленно не представляете себе, насколько это коварное и злобное племя. Если такую ошибку совершает опытный боевой маг, что говорить о молодом правителе, который только-только сел на трон?
Мы с Алардом, кажется, одновременно сверкнули на посла глазами. Дель Ларди украдкой покачал головой, осуждая его слова.
Знал бы дан Зарен, зачем на самом деле возле Фаэртона поставлен ледяной барьер… Но делегации было объявлено, что это вынужденная мера из-за лютующих разбойников. Сейчас я, пожалуй, уже начал об этом жалеть. В том числе о том, что с послом более крупного и могущественного соседа лучше не ссориться.
– И что же, у вас есть советы, которыми вам не жалко поделиться с молодым правителем, о том, как обращаться с оборотнями? – насколько мог вежливо спросил я.
– Конечно, – ответил дан Зарен. Кажется, ему и в голову не пришло, что я могу интересоваться этим неискренне, но все же он спохватился и вспомнил напоследок о приличиях: – Если вы позволите, ваша светлость.
– Разумеется. Мне очень хочется узнать, как бы поступил на моем месте настоящий иинаец.
– В первую очередь устройте публичную казнь на главной площади Гернборга, – совершенно серьезно начал посол. – Смерть демона, который посмел поднять на вас руку, должно увидеть как можно больше людей. Нельзя приглашать священника на последнюю исповедь – тварь не имеет права получить прощение у Единого.
Удивился даже дель Ларди.
– Разве церковь учит не любви и всепрощению?
– Демоны не достойны любви и прощения, – нахмурился дан Зарен. – Двуликие – это не люди, разве вы не понимаете? Они враги Единого и нас, Его детей. Об этом четко сказано в Писании, вы разве не помните? Все, кто проявляет к демонам жалость, обмануты их лживыми языками и должны покаяться. А те, кто вступил с ними в сговор, сами предали род человеческий и должны быть покараны вместе с демонами. Я прав, Жуар?
Второй посол, молчавший до этого, сразу кивнул.
– Двуликие демоны славятся невероятным коварством и живучестью. Поэтому настоятельно рекомендуем вам четвертовать и сжечь убийцу, ваша светлость. Он не должен к вам вернуться, чтобы закончить свое дело. И у нас есть просьба…
Младший посол замялся, бросив взгляд на старшего. Дан Зарен покровительственно ему улыбнулся и вновь повернулся ко мне.
– Да, мы просим разрешения присутствовать при казни и убедиться, что она проведена правильно. Прошу, не думайте, что мы пытаемся вмешиваться в ваши дела. Ваш предшественник на троне, ваш отец, – уточнил иинаец, – был сложным соседом. Вы гораздо более здравомыслящи, поэтому нам бы не хотелось, чтобы вы быстро потеряли трон. Тем более из-за двуликих. Если вы хоть раз проявите по отношению к ним мягкость, не избавитесь от них никогда. Это плохо и для вас, и для вашей страны.