Обманутая

Делински Барбара

— Вы мне кого-то напоминаете.

— Вероятно, вы видели меня на тех победных снимках, которые ваши репортеры делали на ступенях здания суда и которые вы предпочли не публиковать, чтобы они не привлекали ненужного внимания. — Кристиан направился к двери. — Пусть ваш босс позвонит мне, когда вернется. А пока — берегитесь, О’Нил. Только попробуйте представить еще раз какой-нибудь однобокий материал, и я позабочусь о том, чтобы вторая сторона дела была также освещена, возможно за ваш собственный счет.

— Это угроза?

— Не сомневайтесь, —

ответил Кристиан и вышел вон.

В конце февраля Тэк получил распоряжение возвратиться в Бостон. Сообщать об этом Дафне было тяжело. Еще тяжелее была мысль о том, что она может принять это с легкостью.

Он договорился, что встретит ее после работы и они поедут кататься. Осознание того, то ей будет некуда деться из машины, пока он не остановится, придавало ему уверенности. Ему нужно было время на то, чтобы убедить ее уехать с ним.

Она вся сияла, когда открыла дверцу и проскользнула на сиденье, и мысли ее явно были заняты чем-то другим.

— Лаурины деньги разморожены, — возбужденно произнесла она. — Судья вынес решение в ее пользу.

— Я слышал, — произнес Тэк. Он знал, как много значит для Дафны каждая победа, особенно когда речь идет о деле Фраев. — Наверное, она довольна.

— Будет довольна, когда я доберусь до нее. Ее не было ни дома, ни в «Вишнях». Ди Энн сказала, что она с Деброй. Поэтому я оставила сообщение на автоответчике, что у меня потрясающие новости и чтобы она перезвонила мне.

Тэк кивнул. Он ехал, удаляясь от центра города, без какой-нибудь определенной цели.

— Ты недоволен? — осторожно спросила Дафна.

— Почему я должен быть недоволен?

— Но ведь именно ты заморозил ее счета. Решив дело в пользу Лауры, суд решил его против тебя.

— Брось, Даф. Ты прекрасно знаешь, что я так не думаю. Я делаю то, что мне приходится выполнять согласно закону. Но это не значит, что я всегда получаю от этого удовольствие. Я был согласен с тобой, что замороженные счета усугубляли положение дел для Лауры. Теперь ей станет легче, и я рад этому.

Он продолжал ехать дальше, глядя на дорогу через ветровое стекло.

— Что-нибудь случилось? — помолчав несколько минут, тихо спросила Дафна.

— Я действительно очень рад за тебя. Ты сделала грандиозное дело.

— Это было не так уж трудно. — Он чувствовал на себе ее взгляд. — У тебя очень серьезный вид.

— Мне надо возвращаться, Даф, — глубоко вздохнув, произнес Тэк.

— Опять? Ты уже провел в Бостоне три дня на прошлой неделе.

— Возвращаться насовсем. Мне звонили сегодня утром. Они хотят, чтобы в понедельник я уже находился на своем рабочем месте. — Сегодня был четверг, двадцать восьмое число. В его распоряжении оставалась пятница, чтобы привести в порядок стол и уехать.

С минуту Дафна молчала.

— Но дело еще не закрыто, — очень логично заметила она. — Еще ничего не решено.

— И вряд ли будет решено еще в течение долгого времени, именно поэтому они и хотят, чтобы я вернулся. Здесь я сделал

что мог. Я сделал даже больше, чем мог. — Это действительно было смешно, когда он задумался об этом. — Если хочешь знать, никогда в жизни я не расследовал дело так тщательно, как это. Я владею фактами и цифрами, чтобы доказать каждый пункт своего обвинения. Если Джефф Фрай когда-нибудь появится, у него не будет ни малейшей возможности избежать обвинения.

— Это зависит от того, кто будет его адвокатом, — насмешливо произнесла Дафна. Но насмешка была столь горькой, что потеряла все свое обаяние. Тэку почудилось, что за ней таилась угроза.

— Неужели ты будешь защищать его?

— Лаура рассчитывает, что я сделаю это.

— Лаура тебя поймет. Наши интересы вступят в конфликт.

— В том случае, если мы все еще будем вместе.

Он продолжал ехать дальше, хотя эта фраза ему совершенно не понравилась.

— Даф, поехали со мной в Бостон. — А когда она не ответила, он повторил эту просьбу другими словами: — Нам хорошо вместе. Я не хочу тебя терять. — Он рискнул посмотреть на нее. Дафна смотрела в боковое окошко. — Даф?

— Почему ты не можешь остаться здесь?

— Потому что моя работа там.

— Ты прекрасно ездил туда и обратно.

— Да, в начале, когда делом в основном занимались мои подчиненные. Но теперь накопились другие дела, и заниматься ими здесь будет непросто. Это займет в два-три раза больше времени. Половину своего времени я провожу или за телефоном, или за факсом, уже не говоря о тех людях, которых, считается, я должен проверять. Я должен быть в Бостоне и получать сведения из первых рук. К тому же я больше ничего не могу сделать по делу Фрая. Мне нечем оправдать свое пребывание здесь. — Он свернул, проехал немного вперед и свернул еще раз. — Я хочу, чтобы ты уехала со мной.

— Я знаю, — тихо откликнулась она, — но не знаю, что это означает.

— Я хочу, чтобы ты жила со мной.

— В Кембридже?

— В Кембридже, в Бостоне, в Бельмонте — мы можем жить где захочешь.

— А как насчет Нортгемптона? — И снова в ее голосе прозвучала легкая насмешка, но и она оказалась столь же неудачной, как и первая.

— Отсюда я не смогу регулярно ездить на работу.

— А я оттуда не смогу регулярно ездить на работу.

— Но я прошу тебя выйти за меня замуж.

Она вдохнула с присвистом и выдохнула с испугом «ой».

— «Ой» — это да или нет? — В темноте он не мог понять ее реакции. С минуту она смотрела вниз на свои руки, а потом снова повернулась к окну. — Даф, я умираю здесь. Скажи что-нибудь.

Прошла еще минута, прежде чем она открыла рот, и сказанное ею было не совсем тем, чего ему хотелось.

— Еще никто никогда не делал мне предложения.

— Неудивительно, учитывая восторг, проявляемый тобой по этому поводу. Похоже, я становлюсь немного глуповатым, когда речь заходит о сердечных делах. Ты против чего возражаешь — против брака или против меня?