Обманутая
Шрифт:
Тэк был несказанно доволен тем, что ему удалось вывести ее из себя.
— О’кей. Я слышу, — проговорил он, откидываясь на спинку кресла. — Как бы там ни было, мы все выясним. За это мы и получаем деньги от Дяди Сэма. Если ваш Джефф имел где-нибудь милашку, то его телефонные звонки будут представлять определенный интерес. Как и банковские расчеты. Вы знали, что у него есть небольшой счет на собственное имя — не общий с Лаурой, куда поступает основная часть дохода, а отдельный, только на его имя?
Дафна покачала головой.
—
Дафна, онемев, смотрела на него в течение целой минуты. Краска схлынула с ее лица.
— Заморожено?
— Да. Человек подозревается в том, что украл у правительства немалую сумму и сбежал с места преступления…
— Но ему еще не предъявлено обвинение! — вскричала Дафна.
На лице ее было написано столь искреннее отчаяние, что звук ее повышенного голоса отнюдь не доставил Тэку того удовольствия, которого он ожидал.
— Мы не нуждаемся в обвинении для того, чтобы сделать то, что мы сделали, — перестав качаться на кресле, заявил Тэк. — Нам вполне достаточно подозрения, что он пытается бежать. Тем паче, что его уже нет. Поэтому мы должны сделать все возможное, чтобы воспрепятствовать ему взять еще больше денег, чем он уже взял.
— Он взял деньги?
— Снял мелкие суммы с разных счетов, в общей сумме около пятидесяти тысяч. Эти деньги не были потрачены на законные цели, похоже, он взял их себе на карманные расходы.
Дафна закрыла глаза и глубоко вздохнула.
— Вы не сообщили об этом газетчикам.
— Я много чего не сообщил им.
— Но эта история с банковскими счетами… Вы не имеете права. Вы не можете замораживать счета без предъявления обвинения!
— Конечно могу. Это называется предотвращением «угрозы разбазаривания», а при таких обстоятельствах я не нуждаюсь в постановлении суда. Это входит в особые полномочия Службы внутренних доходов.
— Особые полномочия? — Вид у нее был потрясенный. — Но эти банковские счета жизненно важны. Ведь не семья играет на биржевом рынке.
— Я знаю. Мы уже проверили. Если бы у Фрая были биржи, они были бы тоже арестованы. Мы заморозили все источники его доходов.
— Но источники его доходов являются источниками доходов его семьи. У Лауры нет собственных накоплений, и, естественно, их нет у детей. На что они будут жить?
— У нее есть свое дело.
— Верно, но каждый цент прибыли, который оно дает, она вкладывает в те самые счета, которые вы заморозили. Какого черта, что она будет делать, когда ей понадобится оплачивать месячные расходы и выяснится, что она не может тронуть ни цента?
— Ей следовало бы завести собственный счет.
— Но у нее его нет. Что же она будет делать?
— Посоветуйте ей открыть собственный счет и в дальнейшем класть все свои доходы туда.
— О’кей, — ответила Дафна, сверкнув глазами. Она снова ухватилась за ремень своей сумки, сжав его на этот раз так сильно, что
Тэку было жалко Лауру, но он мало что мог сделать. Люди сами виноваты в своих неприятностях. Лаура Фрай должна была более внимательно следить за тем, чем занимается ее муж. Нельзя быть такой чертовски наивной. Надо было быть жестче, как ее приятельница-адвокатесса, которая смотрит тут на него, словно он дьявол во плоти.
Он встал, ощутив большую уверенность, решил развить успех — обойти стол и продолжить разговор с Дафной на более близком расстоянии.
— Видите ли, я прекрасно все понимаю, — произнес он с сочувствием, удивившим даже его самого. — Это действительно огромная неприятность для вашей подруги и ее детей. Но ведь не я устанавливаю законы.
— Вы приводите их в исполнение. По вашей инициативе заморожены ее счета. С таким же успехом вы можете стать инициатором их размораживания.
Она чуть закинула голову, чтобы компенсировать разницу в росте. Выражение ее лица было все таким же сдержанным, если не считать мольбы, сквозившей во взоре. Стоя на таком близком расстоянии, Тэк физически ощущал ее притяжение.
— Я бы сделал это, если бы мог, — тихо проговорил он, — но дело зашло слишком далеко. Я уже заполнил документы. В известность поставлена уже дюжина финансовых учреждений. События вышли из-под моего контроля.
Дафна стояла не шевелясь. Она не спускала глаз с Тэка, и в глазах ее по-прежнему оставалось то же выражение мольбы. Тэк ощущал, что эта женщина действительно испытывает глубокие чувства к своим друзьям. Вспомнив бесцеремонность, с которой он зачастую обращался со своими друзьями, он почувствовал странные угрызения совести.
— Неужели вы спокойно можете смотреть на то, как гибнет женщина? — спросила Дафна чуть ли не смущенно.
Он попытался найти остроумный ответ, но ему это не удалось.
— Нет, не могу, если она невиновна, — низким голосом серьезно ответил он.
— И все же вы заставляете Лауру пройти через это.
— У меня нет выбора. Это общепринятая процедура. Я только выполняю свою работу.
— От вашей работы смердит.
Ее выбор слов вызвал у него улыбку, хотя и печальную.
— Бывает. Как, например, сейчас.
Еще минуту Дафна не спускала с него глаз. Он не знал, каким она его видит, но боялся, что производит на нее не слишком благоприятное впечатление. Это тревожило его. Непонятно почему, но тревожило.