Обнаружение цели

Миргородов В. В.

Соседи, что совсем недавно проводили какие-то странные учения близ Ливийских границ, и территорий граничащие с ними, куда они по донесениям все же немножко зашли, пусть и были вынуждены быстро отступить под напором недружелюбно настроенных погранцов — притихли. Возможно лишь для вида, но тревожных донесений не поступало уже довольно давно, да и учения уже давно прекратились, сдвинув основные силы «соседствующих» обратно вглубь территорий.

Сограждане — сыты и напоены. В кои то веки! В Ливии нет голода, и дефицита воды! В кой то веки! Её

граждане могу позволить себе такие обыденные для европейца процедуры, как ванна, пусть и одна на семью, и умывание. Навряд ли кто будет это делать, все же — жители пустыни! Они привыкли бережно относиться к воде и дорожить ею, не разменивая на баловство, выливая на землю. Но, возможность — она уже есть.

И даже атлантический альянс давно не подымал хвоста на старого полковника, словно и забыв о его существовании.

Аллах подарил чудесный день что бы наконец отдохнуть! — и Муаммар бен Мухаммед Абдул Салам Абу Миньяр бен Хамид аль-Каддафи с удовольствием проводил его в тишине небольшой беседки, не утруждая себя ни излишним питьем, ни яствами.

И даже не сразу заметил, как город накрыла песчаная буря, возникшая как из неоткуда. И пропустил тот момент, как землю под ногами ощутимо тряхнуло.

— Ну что сучки, не ждали?! — раздался голос из тумана, и в следующий миг три самых верных телохранителя оказались зарезанными своим же собственным наградным оружием.

А еще через миг, умер и сам Каддафи. И его окровавленная голова, с ничего непонимающим выражением лица, застывшим навечно, оказалась нанизана на шпиль его бывшей резиденции, прямо рядом с обляпанным крою флагом.

Москва, Россия.

— О! Привет Зайка! — поприветствовал я, невесть какими судьбами занесенную в края родительской скорлупки девушку, и по-дружески обнявшись, пропустил в дом — Сушки будешь?

— Не, я не голодна — улыбнулась она в ответ и приподняла пакет — Вот.

— О! То, что нужно! — улыбнулся я, заглянув внутрь.

— Слушай, зачем тебе, ты же не носишь макияж? — поинтересовалась она, и в принципе целиком права.

Не ношу! Совсем! И мне даже и не надо. У меня цвет лица всегда такой, каким я его хочу видеть, пусть это и требует постоянного самоконтроля. Жаль так больше нельзя сделать с волосами — фух, фух! Мешают! Собаки... — Но блестки я просил купить, хотя и между делом, даже и не думая, что девушка столь быстро исполнит в полушуту брошенную просьбу.

— Надо. — уклончиво ответил я, и приватизировал пакет — Сколь с меня?

Зайка махнула рукой, украдкой осматривая нашу конуру в одну комнату. Где и спим, и едим, и... кхм, все в одном помещении.

— Нисколько. Только скажи — зачем?

Я, в душе нахмурился, но внешне сохранил полуулыбку, сделав вид, будто решил поскорее прибрать косметику в ящик, с глаз родителей иль кого еще, предварительно избавив коробочку от ненужного пакета. Ясно — Зайку из посыльных

по магазинам вычеркнуть! Слишком любопытная. Хм, а кого тогда?

Правда Зайка не Зайка, а Зойка! — вернул я свое внимание на девушку — просто у меня в подругах появилась другая Зоя, и даже Зоя-Зоя, от того эту, как более давнею, закадычную, и чисто по дружески, я с легко руки переименовал. Она вроде не обиделась, и ей, вроде даже нравится. Но вот если не скажу, зачем косметика — обидеться. Точно обидится!

— Для выступления — со вздохом ответил я, обнаружив, что в ящике нет места даже для карандаша, не то что косметички.

— Для?..

Я вновь вздохнул.

— Ну знаешь там, а-ля цирк, только для маленьких детей — закатил глазки, выражая полный скепсис по этому вопросу.

Девушка держалась долго, целую минуту, потом начала смеяться, придерживая брюшко, заливаясь звонким колокольчиком, наверное, на всю общагу.

— Что?

Смех, не прекратился, а только усилился, и девушка от хохота уже оказалась не в состоянии поднять даже пальчик, сгорбившись в три погибели, и того и гляди — упадет.

— Ты... хи-хи, и в цирк? Хи-хи-хи...

— Ну а что?

— Для деток...

Я сделал вид, что обиделся.

— Ладно, ладно! Все! Ой, насмешила — утерла она слезы. — И что, там нужна такая косметика?

— Вообще-то нет. Это чтобы хоть как-то костюм украсить — скосил я взор на убранный на шкаф комплект.

— Черть. — ругнулась деваха, взгляд отведя — Так и знала, что надо было брать не те. Слушай, давай поменяю? — взглянула она мне в глаза.

— А?

— Эти... они для тела. Для одежды — лучше взять другие.

— Ну, как знаешь. — сцапал я косметику со шкафа, сунул в пакет и вернул обратно «хозяйки», что уже намылилась на выход.

— Не переживай! Я быстро! — улыбнулась она, и упорхнула.

Ага, в таком наряде только быстро и можно! — усмехнулся я про себя и запустил режим ворочинья мозгами «а правильно ли я поступил?». Правильно ли, что показал кому-то из подруг, место, где я живу?

Вообще, никогда бы я не стал подобным заниматься! Зачем?! Но мама... вдруг озаботилась тем, что у меня — нет друзей! Подруг, знакомых, прочих. Опять, что называется, и мне пришлось экстренно составлять список тех, кому я могу хоть как-то доверять.

Выяснилось по итогу, что великую тайну двора Хватковых, общагу, где я живу-ночую большею часть времени, наблюдая как болезнь потихоньку начинает проявлять себя из-под накаченного Сила иммунитета матери, и как от завышенного фона потихоньку тухнет отец, я могут только пятерым. Трем мальчикам, и двум девочкам. И Зойка-Зайка в их числе.

Их трио, трио пловчих, давно распалось. Собственно, сразу после тех... даже сложно сказать каких, соревнований. Тогда Нинка взяла юношеское золото в Европе, и бронзу в мире. И распалось их трио! Ведь она тогда из-за бугра так и не вернулась, оставшись жить в Соединённых Штатах, и готовясь выступать уже за их сборную.