Обнажая Сердце

Эрлих Сигал

— Не твоя компания? — вылетает невольно из моего рта.

Его глаза напряженно смотрели на меня некоторое время.

— Нет, — твердо отвечает он. И без промедлений ведет меня к соседнему лежаку, стоящему напротив лежака с моими друзьями.

За спиной Дэниела Таша демонстративно обводит вокруг безымянного пальца воображаемое кольцо, качая головой с волчьей улыбкой. Я пренебрежительно качаю головой.

— Кому-нибудь нужно что-то с кухни? — спрашивает Дэниел.

Через пару минут он возвращается с пивом в одной руке и бежевым пледом в другой. Когда он наклоняется, чтобы тщательно укрыть

меня, я смотрю на него и улыбаюсь.

В это время ловлю озорной прищуренный взгляд Яна, уставившийся на задницу Дэниела. Ян кусает губы и подмигивает мне. Я посылаю ему «дружеский» предупреждающий взгляд. Лицо Таши принимает восторженный вид с выражением он-настолько-очарователен-что-я-сейчас-растаю, и согласно кивает.

О да, он такой.

Дэниел садится позади меня, крепко обнимает меня, целует в висок и затем поворачивается глотнуть пива.

— Эй, Дэниел, не хочешь немного имбирного печенья? — Ян поднимает контейнер, лежащий на его коленях.

— Ян испек их, — Таша улыбается Дэниелу.

— Со свежемолотым имбирем, — добавил Ян.

— Кто бы сомневался, — рядом со мной раздается низкое бормотание.

— И с мускатным орехом, — решительно добавляю я, кусая щеку изнутри, чтоб не улыбнуться. Не представляю, что творится сейчас у него голове.

— Будто мне не пофиг, — раздается второе бормотание, затем Дэниел небрежно говорит: — Может быть, позже.

— Итак, как ты смотришь на то, что эти две продажные дивы бросают нас и улетают вместе на Мальдивы? — говорит Таша. Я чувствую, как тело Дэниела напрягается позади меня, и его хватка на мне ослабевает.

Я ему еще не сказала об этом, и он узнает все таким образом. Черт.

— Не волнуйтесь, сэр, я позабочусь о вашей девушке, особенно в ее день рождения, — добавляет Ян свой ненужный комментарий к этому ужасному моменту.

И тут Таша добавляет финальный штрих:

— Ты на самом деле доверяешь ее Яну?

Боже, могут эти два идиота перестать болтать?

Я посылаю им пылающий угрожающий взгляд, морщусь и поворачиваю голову, чтобы через плечо взглянуть на застывшее лицо Дэниела.

— Когда ты собиралась мне об этом сказать? — говорит он.

Я кусаю губу.

— Я собиралась тебе сказать. Это совсем вылетело у меня из головы, — я пытаюсь изобразить самое милое свое выражение лица, но, кажется, это не срабатывает.

Он на самом деле выглядит расстроенным.

— Эй, это все из-за твоей способности отвлекать меня, — я целую его напряженную щеку, пытаясь сгладить его настроение, и радуюсь, увидев намек на улыбку, мимолетно коснувшейся его губ. Его глаза прищуриваются, пока он ждет продолжения. — Я расскажу тебе позже, хорошо? — его ноздри раздуваются, когда он громко выдыхает.

Когда он говорит «Позже», это больше похоже на недовольное бормотание, нежели на согласие.

Я перемещаю свою руку под одеялом с живота на пространство между нашими телами. Медленно пробираюсь пальцами под его ремень и глажу полоску волос, ведущую к краю его боксеров.

— Это не поможет, — шепчет он хриплым голосом. Он делает еще один глоток пива. — Но продолжай, — мои губы поднимаются.

Где-то в середине бесконечного трепа Яна обо всем и ни о чем, нам удается вставить пару коротких предложений об эксклюзивном официальном приеме среди хай-тек компаний, на который, как оказалось, мы с Дэниелом идем в субботу. Мы узнаем, что Таша и ее новый «герой дня» так же приглашены.

Немного позже у Дэниела звонит телефон. Он извиняется и уходит в свой кабинет, чтобы ответить на звонок. Я слежу за ним, впитывая, пока он не исчезает внутри.

— Земля вызывает Хейлз, — Ян щелкает пальцами, как мамочка. Когда все мое внимание обращено к нему, он прочищает горло, пока глаза Таши так же не фокусируются на нем. Как только он получает все внимание, то начинает рассказывать нечто, что кажется очередным полномасштабным анекдотом в стиле Яна.

— Дамы, я вам рассказывал, как позволил моим потрясным внутренним преградам упасть в спальне? — время от времени меня поражает, каким серьезным он может быть, говоря такую чушь вслух.

Таша качает головой, и Ян продолжает:

— На днях я встретил мегакрасивого, полностью темного и опасного пуэрториканца в форме, от которой текут слюнки. Сотрудника полиции, дамы! — он драматически смотрит на меня, на Ташу и обратно, подчеркивая важность этого события очевидным искрящимся оптимизмом.

Я сдерживаю неудержимое желание расхохотаться, чтобы услышать продолжение истории, хотя искра веселья в глазах Таши делает это практически невозможным.

— Серьезно, что может быть более диким, опаляющим простыни и фантасторгазмическим, чем отыметь латиноамериканского бога… в форме? — глаза цвета ириса Яна освещают все вокруг своим декадентским светом.

О, Боже, это одна из тех историй. Ди, ты выбрал самый удачный момент, чтобы исчезнуть.

— Мне понадобится веер? — интересуется Таша, изображая серьезность. Ян широко улыбается.

— Тебе понадобится чертова промышленная система охлаждения, мисс Тейлор.

И вот до этого момента мне с бывшей соседкой, удавалось сдерживать свои угрожающие фыркания.

Немного позже, после того как откровенность заставляет нас с Ташей слишком много раз поерзать на наших лежаках, Ян заканчивает свой наглядный, выходящий за ограничение для взрослых, рассказ. Конечно, до этого мы получили тщательную лекцию о многочисленных достоинствах латиноамериканского любовника.

Боже, торжество извращенцев. А я думала, что уже все видела…

Наконец, я могу спокойно жить дальше, в безопасности от информации, как чей-то язык/пальцы/большие пальцы/локти/носы/Бог знает, что еще, что мне удалось вытеснить из сознания, может добраться до таких мест, которые я даже себе не могла представить. Мне приходится еще раз вздрогнуть, чтобы изгнать из моего бедного развращенного сознания эти ужасы.

Боже, мне кажется, даже Доктор Рут (Прим. пер., Рут Вестхаймер, более известная под псевдонимом «Доктор Рут» — американский сексопатолог, ведущая теле- и радиопередач, автор множества книг) покраснеет от разговора с маниакальным сексуальным извращенцем. Ему действительно требуется цензура, перед выходом в люди.