Обнаженная для тебя

Дэй Сильвия

— Да!

Мои руки легли ему на спину и заскользили по дрожащим мускулам вниз, к ягодицам. Сжимая крепкую, мускулистую плоть, я стала побуждать его двигаться чаще, проникать глубже. Ритмичные толчки его огромного члена сквозь мою сжавшуюся половую щель вызывали в моем теле жаркие волны экстаза. Как же это было здорово! Я обхватила ногами его движущиеся бедра, дыхание мое участилось, а холодный узел внутри начал таять. И все это время мы смотрели друг другу в глаза. По моим вискам катились слезы.

— Я люблю тебя, Гидеон.

— Пожалуйста… — Он закрыл глаза.

— Я

люблю тебя.

Умелыми круговыми движениями бедер он вкручивал в меня член, подводя к оргазму. Мое влагалище сжималось, стараясь удержать его член в глубине.

— Кончи, Ева! — прохрипел он.

Я стремилась к этому, старалась преодолеть страх, вновь накативший на меня, когда его тело оказалось на мне. Страх мешался с желанием, удерживая меня на грани.

Он издал хриплый стон, полный боли и муки.

— Мне нужно, чтобы ты кончила, Ева… ощутить тебя… Прошу…

Стиснув мои ягодицы, он изменил наклон моих бедер, снова и снова устремляя свои яростные толчки в чувствительную точку внутри. Он был неукротим, неутомим, трахал меня долго и яростно, до тех пор, пока мое сознание не утратило какой-либо контроль над телом. И тогда я кончила, неистово и бурно. Чтобы приглушить рвавшиеся из меня крики, я впилась зубами в его плечо. Внутри меня все дрожало от наслаждения. Гидеон откликнулся низким грудным рычанием, выражавшим мучительное наслаждение.

— Еще! — потребовал он и усилил толчки настолько, что ко всей гамме ощущений добавилась еще и восхитительная толика боли.

То, что он снова доверился нам обоим настолько, что позволил себе причинить мне эту легкую боль, окончательно развеяло мои последние опасения. Мы доверяли друг другу, а стало быть, учились доверять и нашим инстинктам.

Я кончила снова, неистово, так что даже пальцы на ногах свело словно судорогой. А ощутив знакомое напряжение в Гидеоне, я сильнее прижала его бедра к себе в безумном желании ощутить в себе его струю.

— Нет!

Вырвавшись, Гидеон перекатился на спину и прикрыл глаза рукой. Он наказывал себя, не позволяя своему телу разделить наслаждение с моим.

Его поблескивавшая от пота грудь ходила ходуном. Член, такой брутальный, со вздувшимися венами, тяжело лежал на животе.

Игнорируя возгласы Гидеона, я зажала его пенис в кулак и принялась водить руками вверх и вниз, одновременно жадно обсасывая чувствительную головку. Бедра его ходили ходуном, ноги дергались.

— Черт побери, Ева! Так! — Он охнул, на миг замер в напряжении, руки его вцепились мне в волосы, бедра снова вскинулись. — О, так! Соси! Соси сильнее… О боже!

Он испустил струю, такую сильную, что я чуть не захлебнулась. Рот мой заполнился семенем, но я не прекращала орудовать рукой, сглатывая все новые и новые порции извергавшейся жидкости, пока он, содрогнувшись от переизбытка ощущений, сам не попросил прекратить.

Я выпрямилась. Гидеон сел, крепко обнял меня, а потом увлек обратно на пол, где уткнулся лицом мне в шею и проплакал до рассвета.

* * *

Во вторник, отправляясь на работу, я надела черную шелковую блузку с длинным рукавом и слаксы, так как ощущала потребность в установлении барьера между собой

и миром. На кухне Гидеон взял мое лицо в ладони и припал к губам с непередаваемой нежностью. Но в его взгляде сохранялся затаенный страх.

— Ланч? — спросила я, чувствуя, как нам обоим необходимо ощущать и поддерживать существующую между нами связь.

— У меня бизнес-ланч. — Он пробежал пальцами по моим распущенным волосам. — Ты пойдешь? Я могу распорядиться, чтобы Энгус доставил тебя на работу вовремя.

— С удовольствием. — Я вспомнила о расписании мероприятий, посещений и встреч, которое он прислал мне на смартфон, и добавила: — К тому же завтра вечером нас ждет важный обед в «Уолдорф-Астория».

Его взгляд смягчился. Одетый по-деловому, он выглядел мрачным, но собранным. Хотя я знала, что на самом деле это не так.

— Ты правда не собираешься со мной расставаться? — тихо спросил он.

Я подняла руку и показала ему кольцо:

— Мы с тобой связаны, Кросс. Привыкай к этому.

По дороге на работу и на ланч в ресторан «Жан Жорж» я сидела у него на коленях, в его объятиях. За все время ланча я едва ли произнесла больше дюжины слов, но получила огромное наслаждение от заказанных Гидеоном специально для меня великолепных блюд.

Я молча сидела с ним рядом, положив — под скатертью все равно было не видно — левую руку на его крепкое бедро в знак молчаливого подтверждения моей привязанности к нему. Взаимной. Все время, пока он обсуждал вопросы, связанные с новой собственностью на Сент-Круа, его рука, сильная и теплая, накрывала мою. Эта связь оставалась неразрывной на протяжении всего ланча. Мы предпочли есть одной рукой, но не разъединяться.

Я чувствовала, как с каждым проходившим часом из нас обоих вытекал ужас прошедшей ночи. Ясно было, что к коллекции Гидеона добавился еще один шрам, еще одно горестное воспоминание. Причем такое, которое я, со страхом, разделю с ним, однако власти над нами это иметь не будет. Мы не позволим.

* * *

После работы Энгус отвез меня домой. Гидеон задерживался в офисе и собирался позднее приехать прямо к доктору Петерсену. Время в дороге я использовала на то, чтобы внутренне собраться и подготовиться к очередной тренировке у Паркера. Я думала о том, не пропустить ли ее, но пришла к выводу, что для меня важно выдерживать расписание. Сколько бы всего ни обрушилось на меня в последнее время, соблюдение графика относилось к тому немногому, что всецело зависело от меня.

После полутора часов, проведенных в спортзале, в компании Паркера, я выбралась из машины доставившего меня домой Клэнси с чувством облегчения, а также гордости оттого, что заставила себя пойти на тренировку, когда мне этого меньше всего хотелось.

Войдя в вестибюль, я увидела у стойки консьержа Трея.

— Привет, — окликнула его я. — К нам?

Он повернулся ко мне. Его карие глаза лучились, улыбка была открытой. Трею были присущи доброжелательность и прямота, существенно отличавшие его от прежних увлечений Кэри. А может быть, мне просто следовало назвать его нормальным? Лишь немногие люди в нашей с Кэри жизни могли бы считаться таковыми.