Обо мне ни слова

Ибрагимов Абдукаххар Абдусаматович

Т у й г у н. Декабристов знает весь мир. Они были дворяне, знали юриспруденцию и отстаивали свои права.

К у в а н ч. А-а…

С а р и м с а к. Это я ему подарил книгу о декабристах ко дню рождения.

А л к и ш (увлеченно). Да, папа… После декабристов, к примеру, появились народники, потом социал-демократы, потом большевики. У них много общего в мировоззрении, но и огромная разница. И разве не в этом развитие?! Мы должны идти дальше своих отцов, иначе жизнь зайдет в тупик, к застою.

Верно я говорю, папа?

С а р и м с а к (с гордостью). Говори, говори, сынок.

К у в а н ч. Я смотрю, ты знаешь историю. Может, тебе стать историком, а, племянник?

А л к и ш. По-моему, историю надо знать всем. Кто не знает истории, тот не знает, кто он, откуда и куда он идет…

Т у й г у н. Куванчбай, ваш племянник только что сдал экзамены, поэтому так хорошо все помнит.

К у в а н ч. А может быть, ты, Алкиш, стал партийным?

А л к и ш. Йе, дядя. Вы разве не знаете, что в партию принимают с восемнадцати лет? Я пока в комсомоле, быть в партии — надо еще заслужить.

Т у й г у н. Но вернемся все же к повестке дня.

А л к и ш. Пожалуйста. Ведь мой дед был кучером, правда, пап? Так почему же вы эксперт-строитель?

С а р и м с а к. Время изменилось, сынок, нет нужды в кучерах. Да и люблю я свою профессию.

А л к и ш. Вот и я хочу полюбить свою.

Т у й г у н. Ну, вот вам и итог. Хорош племянничек. Тебе не в летчики, тебе публицистом надо быть. Карандаш в руки — и писать. Или на трибуну.

А л к и ш. Публицистом надо быть не на словах, а на деле.

К у в а н ч. А по-моему, есть две профессии, всегда необходимые, — повар и продавец. Если выберешь одну из них, будешь как сыр в масле кататься. Вот я, к примеру. Простой повар. А нужды не знаю. Зарабатываю не хуже других.

А л к и ш. Вы все меряете на свой аршин.

К у в а н ч. Как ты разговариваешь с дядей?!

А л к и ш. Простите, дядя, но из меня, честное слово, не получится повар. Хоть готовить я, правда, люблю.

К у в а н ч. А продавец? В наши дни продавец самая почетная профессия. Никто не обходится без продавца даже дня.

А л к и ш. Нет, продавцом я не буду.

Т у й г у н. По-моему, Саримсак Султанович, Алкиш прав. Ему надо учиться. У него медаль, и он поступит у нас в любой институт.

С а р и м с а к. Да, я хотел бы видеть тебя студентом, Алкиш. Держать в руках твой диплом.

К у в а н ч. Ничего, хоть я и без высшего образования, а живу припеваючи. Не обязательно ему в вуз.

Т у й г у н (сердито взглянув на Куванча). Ну, Саримсак Султанович, а в каком институте вы бы мечтали видеть вашего сына?

К у в а н ч. Куда он сможет поступить или куда его можно легче устроить?

С а р и м с а к (гордо). Мой сын может сам поступить в любой институт. Я в этом уверен.

К у в а н ч. Не спеши,

брат. Ты не знаешь, что творится сейчас в вузах. Я много видел таких, слишком уверенных в себе. И где они теперь? Торгуют водой. Сейчас для того, чтобы поступить в вуз, мало способностей детей, нужны способности родителей.

Т у й г у н. Все верно. Но все-таки Алкиш — медалист. А в какой бы вуз тебе хотелось, Алкиш?

А л к и ш. Пап, ну к чему все эти разговоры? Ведь вы знаете, чего я хочу. И послезавтра лечу в Оренбург.

К у в а н ч. Вот результат вашего воспитания! Вашего либерального воспитания!

Т у й г у н. Куванчбай, не горячись. Не надо. Алкиш по-своему прав. Я хорошо знаю таких молодых людей. В этом возрасте у них кровь кипит в жилах и гордость тоже кипит. В семнадцать-восемнадцать лет им все кажется преувеличенным. Именно в пору получения аттестата зрелости они чувствуют себя хозяевами и земли и неба. Когда-то и мы так себя чувствовали. Но время — лучшее лекарство от всех недугов. Со временем все пройдет, утихнет. И будут они нормальными, обыкновенными людьми, как мы. Нормально будут дышать, нормально чувствовать — сверхчеловек станет рядовым.

А л к и ш. Обывателем?

Т у й г у н (не замечая). Иначе говоря, абитуриент, становясь студентом, спускается с седьмого неба в атмосферу, а потом опускается уже на реальную землю. Как только получил диплом и приступил к работе, он становится простым человеком, как все. Он уже не летает, а ходит.

А л к и ш. А потом, может, и ползает.

Т у й г у н (не замечая). Алкишбек, вот тебе мой совет: выкинь всякую ерунду из головы.

К у в а н ч. Да… племянник. И я много повидал таких, которые гонялись за славой. Так сказать, устраивали пышную свадьбу и прогорали.

Т у й г у н. Конечно, за мечту не корят. Но таких, желающих быть космонавтами, тысячи. И не стоит это труда, поверь мне!

А л к и ш (отцу). За мечту не корят.

Т у й г у н. Уфф… Это не мальчик, а… Если б он был моим сыном, я б его за такие слова… Выдрал бы как ишака. Вот что.

С а р и м с а к. Нет, Туйгун Турсунович. От наказаний нет пользы.

Т у й г у н. О боже! Ну и семейка.

С а р и м с а к. Ребенок — это уже человек! С ним надо уметь говорить.

А л к и ш. Спасибо, отец. Вы все понимаете. Если родители дают ребенку пощечину, из него выходит трус. Трус, который боится говорить правду.

К у в а н ч. Хм, вот теперь я понимаю. Дерзкий сын и мягкий отец — два сапога пара. Да-а, Туйгунбай-ака, вода, оказывается, с самого начала мутная.

Т у й г у н. Так-то, брат. Вода с самого начала мутна. Теперь трудно, чтобы все осело. Но это наш долг! И ваш долг, как дяди.

К у в а н ч. А вообще-то, единственные дети в семье всегда бывают немного чудаками.