Обольщение ангела

Грассо Патриция

Часы проходили за часами, а она все размышляла о своем невеселом положении и не сулящем ничего хорошего в ближайшем будущем. Вдруг прямо перед ужином дверь без стука распахнулась. Вздрогнув, Роберта оглянулась, уверенная, что пришел муж, чтобы наказать ее за то, что она осмелилась поднять на него руку.

— Добрый вечер, леди Роб, — приветливо сказала Гэбби.

— Неужели уже вечер? — спросила Роберта, сразу успокоившись при виде добродушного лица своей горничной.

— Так вы просидели здесь весь день и даже не заметили, сколько времени прошло? —

подходя к ней, проговорила Гэбби. — Вам нездоровится? Может, болит рука?

Роберта встретилась с обеспокоенным взглядом девушки и покачала головой.

— Нет, сердце.

— Ну-ка рассказывайте, миледи, — приказала Гэбби, отбрасывая всякие правила этикета, всякую церемонность между служанкой и госпожой. — В чем дело? Что стряслось?

Роберта заколебалась на мгновение, но потом призналась:

— Мы с мужем поссорились.

— Только и всего? — к ее удивлению, хмыкнула в ответ Гэбби. — Давайте-ка я помогу вам переодеться к ужину. Это моя обязанность, вы знаете?

Роберта покачала головой:

— Ты бы лучше рассказала мне о Гордоне и Коре.

— А что рассказывать-то?

— Она ведь родила ему двоих сыновей.

— Ах это. — Гэбби небрежно махнула рукой, словно речь шла о пустяке. — Их связь прекратилась давным-давно. Кроме нее, Гордон спал с десятками девушек в Инверэри.

— Ну, спасибо тебе, — сухо сказала Роберта. — Я в восторге от всего услышанного.

— Мужчина всегда берет то, что предлагают, — пожала плечами служанка. — Так и бабушка Бидди говорит.

— А как насчет Фергуса?

— Кора вышла за него замуж три года назад, когда поняла, что растить внуков хозяина мало что даст, — ответила Гэбби. — В прошлом году хозяин велел поселить ребят в главном доме, чтобы они могли воспитываться так, как подобает внукам герцога. И даже сам их учит, вот так! А раз в неделю Дункан и Гэвин бывают у Коры и Фергуса. Ведь вы не держите зла на этих мальчуганов, так?

— Нет, но Гордон должен был рассказать мне о них, — возразила Роберта.

— А он не говорил? — недоверчиво покачала головой служанка. — Как это похоже на мужчин: игнорировать неприятную правду, пока не припрет. Бабушка Бидди всегда говорит: никогда не позволяй своему мужу брать верх над тобой, потому что… потому что нельзя им давать распускаться.

— Кажется, я сама взяла верх над мужем, — улыбнулась Роберта, несмотря на душевную боль.

— Как это?

— Я дала ему пощечину.

Губы девушки сложились в удивленное «о», а потом она ухмыльнулась:

— Вот и славно, миледи. Он это заслужил. Вы мне с каждой минутой нравитесь все больше.

Неужели она нашла в Гэбби друга, спросила себя Роберта, отвечая на улыбку девушки. Если так, это будет вторая подруга, которая у нее была за всю жизнь. Неплохо, учитывая, что она никогда не надеялась иметь даже одну.

— Позвольте, я помогу вам понаряднее одеться к ужину, — предложила Гэбби.

— Я не могу идти туда, — отказалась Роберта. — Все, за исключением меня, знали, что Дункан и Гэвин — сыновья Горди. Мне трудно теперь смотреть людям в глаза.

— Так

никто не знал, что Горди не рассказывал вам об их существовании, — резонно заметила Гэбби. — Наверняка все были уверены, что вам давно это известно. Я слышала, как вы сказали Коре, что хозяин говорил вам про этих ребят. Все так и поняли, что вы знаете про них.

— Но я-то не знала, — неуверенно возразила Роберта.

— Да вы только представьте, как будет забавно: вы сидите за главным столом и с Горди ни слова, — уговаривала девушка. — Он будет ерзать на стуле, словно его во все места кусают блохи, а почесаться нельзя.

Роберта улыбнулась этой простоватой шутке, хотя, по правде говоря, ей больше хотелось плакать.

— Гэбби, ты мне нравишься, — сказала она.

— О, я и не сомневалась, что понравлюсь вам.

Роберта надела платье из сизо-серого бархата, когда-то принадлежавшее свекрови. У него были длинные рукава, прикрывающие запястья, плотно облегающий лиф и довольно глубокий вырез каре. На шею она надела свое заветное ожерелье; его рубин соблазнительно покоился прямо в ложбинке на груди. Хотела было надеть и пару кружевных перчаток без пальцев, которые подарил ей муж, но ни одна из них не подходила к этому платью по цвету. К тому же это только возбудило бы любопытство, что она скрывает под ними?

В сопровождении Гэбби, не отстававшей от нее ни на шаг, Роберта спустилась вниз и прошла в большой зал. Высоко держа голову, со спокойным выражением лица, она прошествовала сквозь толпу к главному столу. Большинство присутствующих, мимо которых она проходила, говорили ей «добрый вечер». Роберта кивала им в ответ, словно молодая королева, здоровающаяся со своими подданными. Судя по ее внешнему виду, никто бы никогда не подумал, что вся она как сжатая пружина.

Подойдя к главному столу, где ее стоя ожидали герцог Магнус и Гордон с двумя мальчиками, Роберта с улыбкой спросила:

— Кто бы хотел сидеть рядом со мной?

— Я, — одновременно ответили все.

Игнорируя своего мужа, Роберта бросила на свекра взгляд, полный величайшего сожаления, и сказала:

— Я, наверное, сяду между двумя доблестными Кэмпбелами. Гэвин, ты садись между мной и дедушкой. Смучеса я посажу на колени; а ты, Дункан, садись между мною и… и им.

Роберта услышала, как герцог Магнус весело хмыкнул, но тут же закашлялся, чтобы это скрыть. Оглянувшись, она бросила ему взгляд, обещавший, что потеха только начинается.

Слуги поставили на стол перед ними блюда с ужином. Это были бараний рубец со специями, ячменные лепешки с маслом, сыр, сидр и вино.

— Сегодня вечером ты выглядишь особенно очаровательно, — сделал ей Гордон неожиданный комплимент.

Роберта наклонила голову, принимая как должное эти слова, и небрежно бросила:

— Да, я знаю.

Потом отвернулась и принялась разглядывать людей в зале.

— Ее здесь нет, — прошептал ей на ухо герцог, перегнувшись через Гэвина.

— Не понимаю, о чем вы, ваша милость, — сказала Роберта, бросив на него недоуменный взгляд.