Обольщение джентльмена
Шрифт:
— Да, сэр, — ответил дворецкий. — Ее сиятельство считает более полезным посвящать свое время тем обязанностям, которые накладывает на нее ее положение. К тому же леди Норкрофт полагает, что не стоит еще раз доказывать то, что она уже доказала.
— Подумать только, я не знал…
— Хороший же вы сын, — ухмыльнулась Кейт.
— Я хороший сын, — твердо сказал он, не приняв ее скепсиса.
Разве он не заботится о матери, не защищает ее, о чем просил его перед смертью отец? А если какая-то мелочь и ускользнула от
— Не сомневаюсь, — ответила гостья и ослепительно улыбнулась. Сердце Оливера пропустило удар. «Чертовка!» — подумал он.
Когда-то он любил наблюдать, как упражняется в стрельбе его мать, поэтому имел представление, как нужно обращаться с луком. Пока Кейт делала все правильно.
Она натянула тетиву и выстрелила — стрела попала во внешний, белый круг мишени.
— Неплохо, — заметил Оливер.
— Нет, еще нет. — Она недовольно сморщила носик и решительно достала вторую стрелу. — Но сейчас будет.
— Я-то всегда попадал в «молоко», — усмехнулся граф…
— Уверена, у вас бездна других талантов, — пробормотала гостья и выстрелила — на сей раз стрела пробила мишень на несколько дюймов ближе к центру.
Кейт потянулась за третьей стрелой. Она была настолько поглощена своим занятием, что, казалось, не замечала ничего вокруг.
— Прошу меня извинить, сэр, — деликатно кашлянув, проговорил дворецкий, — но мне надо идти, в доме много дел.
— Конечно, иди, Холлингер, — разрешил граф, принимая от него колчан. Странно, что старый слуга решил уйти. Оливер готов был поклясться, что он намеревался оставаться на лужайке как можно дольше.
Видно, получил от хозяйки инструкции оставить молодых людей наедине.
Третья стрела оказалась еще ближе к центру.
— Вот так гораздо лучше, — удовлетворенно кивнула новоявленная лучница.
— Я бы даже сказал, превосходно, — констатировал граф, подавая ей новую стрелу. — Не навеяло ли вам это упражнение какие-нибудь воспоминания?
— Увы, нет. — Гостья снова натянула тетиву. — Я умею стрелять, но не помню, откуда у меня это умение. Для меня оно так же естественно, как умение дышать. Я просто стреляю, и все.
Четвертая стрела поразила красный кружок в центре.
— Удивительно, как ловко вы обращаетесь с луком и как метко стреляете, — заметил Оливер. — Такое мастерство не приобретешь за один день. Возможно, вы начали учиться стрелять еще в детстве. Не исключено, что именно это привело вас сюда.
— Не понимаю, каким образом?
— Это трудно объяснить… Что, если вопреки всякой логике теория моей матери о том, что вы родственница знакомого ей человека, каким-то чудесным образом окажется правильной? Возможно, человек, через которого вы с ней связаны, вошел в ее жизнь благодаря увлечению стрельбой из лука.
— Возможно, — ответила Кейт и снова натянула лук.
— А не
— Моя мама умерла. — Она выпустила стрелу и обернулась к графу. — Оливер, я вспомнила, она умерла!
— Простите, я не должен был… — спохватился он, сообразив, что не все воспоминания могут быть приятными.
— Не стоит извиняться, — махнула она рукой. — Ваши слова не причинили мне боли — у меня такое чувство, что мамы нет уже очень давно, как и папы. Господи, да я сирота! — воскликнула она с ужасом.
— Может быть, вы еще и вдова? — вырвалось у графа.
— Бога ради, Оливер, сейчас не время выяснять мое семейное положение, у нас есть вопросы поважнее!
Кейт сунула ему лук, заложила руки за спину и принялась взволнованно мерить лужайку шагами.
— Для меня самое важное как раз семейное положение, — пробормотал он.
— Ну, я наконец прошла вашу проверку? — спросила гостья, не обратив на его слова ни малейшего внимания.
— Да, — кивнул Оливер. — Теперь можно с уверенностью сказать, что вы настоящая леди, весьма образованная и, похоже, со средствами.
— Почему вы так решили?
— Стрельба из лука требует времени. Бедняки чаще всего не могут позволить себе такой досуг. Вы получили прекрасное образование, на что тоже нужны немалые деньги. Несмотря на шотландский акцент, учились вы, как считает моя мать, в Англии — еще одно свидетельство достатка.
— Итак, я леди со средствами и сирота, — резюмировала Кейт. — Но мне кажется, что у меня все-таки есть семья.
— Да-да, вчера вечером вы что-то говорили о долге перед семьей.
— Наверное, я имела в виду каких-нибудь дядюшек, бабушек или дедушек…
— Или мужа с детьми, — предположил граф.
— Нет, я уверена, что у меня нет детей, — твердо заявила гостья.
— Не понимаю, как вы можете быть уверенной?
— Не знаю… — Она остановилась и пристально посмотрела на Оливера. — Господи, будь у меня дети, я бы непременно это почувствовала.
— Как, если вы не в состоянии назвать даже собственное имя? — Граф постарался произнести это как можно деликатнее.
— Человек может потерять память, но ни за что не забудет собственных детей. Он может не помнить их имена, другие подробности, связанные с их жизнью, но он будет знать самое главное — что они есть.
— Значит, по-вашему, у вас нет детей?
— Нет, — ответила она с явным сожалением.
— А как насчет мужа? — с напускным безразличием спросил Оливер. — Его бы вы тоже непременно почувствовали?
— Наверное. Но нет, я его не чувствую.
— Может быть, вы его просто не любите, поэтому и не чувствуете.
— Не могу себе представить, что могла бы выйти замуж без любви, — усмехнулась Кейт.
— Люди вступают в брак и по множеству других причин — например, из чувства долга, по необходимости.