Обольстительная леди
Шрифт:
Слова девушки ошеломили Рэкфорда. Он не сразу обрел дар речи.
— Ты любишь меня? — изумленно спросил он. Она кивнула, залившись краской смущения.
— И согласна выйти за меня замуж? Это правда, Джесинда? Ты не обманываешь меня?
— Нет, Билли, я говорю совершенно серьезно. Рэкфорд с ликующими возгласами опрокинул Джесинду на подушки сиденья и упал на нее сверху.
— Значит, ты согласна стать моей женой, мой отважный стрелок?
— Да; — смеясь, ответила она.
— Честное слово?
— Честное слово.
— Ты никогда не разлюбишь меня?
— Никогда.
— И
— Давай не будем забегать вперед, — уклончиво ответила Джесинда.
Рэкфорд рассмеялся, но в его глазах отразилась печаль.
— Неужели все это происходит наяву? — спросил он, наматывая на палец золотистый локон Джесинды. — Мне кажется, что я сейчас проснусь и пойму, что все это было всего лишь сном.
— Все это происходит наяву, — нежно поглаживая Рэкфорда по щеке, промолвила леди Найт. — Я люблю тебя, Билли. Ничто не может изменить моих чувств к тебе. И как бы ни сложилась твоя судьба, я всегда буду рядом. Я пойду за тобой на край света, любимый, даже против твоей воли.
Рэкфорд прижал ее ладонь к своей груди.
— Миледи, вот мое сердце, отныне оно принадлежит вам, — прошептал он.
— Я позабочусь о том, чтобы оно никогда не сжималось от боли, — промолвила Джесинда и поцеловала Рэкфорда в лоб.
Когда она вновь посмотрела ему в глаза, то заметила, что в них зажегся мрачный огонек.
— Что с тобой, милый?
— Я подумал о том, что ты могла бы выйти замуж за более достойного человека. Что ты нашла во мне?
— Я обожаю тебя, Рэкфорд, мой милый варвар. Ты нужен мне. Поцелуй меня, — прошептала она.
Он приник к ее губам, и Джесинда, распахнув его рубашку, стала ласкать обнаженную грудь.
— Ты сказал, что твой отец уехал в Корнуолл? — спросила она в промежутке между поцелуями.
— Да.
— И взял с собой твою мать?
— Угу, — пробормотал Рэкфорд, осыпая поцелуями ее шею. — Особняк отца в моем полном распоряжении.
— В таком случае я хочу сегодня на ночь остаться у тебя, — заявила она.
Рэкфорда бросило в жар. Но он взял себя в руки и внимательно вгляделся в ее карие глаза.
— А ты не пожалеешь об этом?
— Не пожалею, — тихо ответила она и покраснела до корней волос.
Лицо Рэкфорда озарилось радостью.
— В таком случае я приглашаю тебя в гости.
Когда наемный экипаж остановился у особняка маркиза Труро, охваченных страстью Рэкфорда и Джесинду уже била дрожь нетерпения. Лицо девушки горело от возбуждения. Рывком распахнув дверцу экипажа, лорд спрыгнул на землю и, подхватив возлюбленную на руки, понес ее к дому.
Экипаж тронулся с места, и вскоре цокот копыт стих в глубине улицы. Рэкфорд подошел к решетке ворот, и Джесинда, достав из внутреннего кармана его сюртука ключ, открыла железный замок.
— Лорд Рэкфорд? — раздался рядом голос одного из сыщиков с Боу-стрит, несших дежурство у дома маркиза Труро. — Мы не заметили, что вы покинули особняк.
— Я вышел через дверь черного хода, — объяснил Рэкфорд. — Мужчине бывает порой одиноко, и тогда он выходит на улицу, чтобы найти себе женщину, не так ли?
Сыщики
— И все же впредь, — миролюбиво сказал один из сыщиков, — не покидайте дом без нашего ведома. Таков приказ сэра Энтони.
— Послушайте, ребята, я ведь не святой, мне всего двадцать восемь лет.
Сыщики рассмеялись.
— У вас прекрасный вкус, милорд! — воскликнул один из них, бросив взгляд на Джесинду.
— Сколько она стоит? — поинтересовался другой.
— У вас вряд ли хватит денег, чтобы купить ее, ребята, — с усмешкой ответил Рэкфорд и засмеялся, заметив, что Джесинда с возмущением смотрит на него.
Он быстро успокоил ее поцелуями и поднялся на крыльцо. Открывший дверь дворецкий был шокирован, увидев на пороге лорда Рэкфорда с женщиной на руках. Встретившаяся с ними на лестнице экономка ахнула от негодования. Но Рэкфорд, ни на кого не обращая внимания, внес Джесинду в свои комнаты.
Девушка с любопытством осмотрелась в полутемной гостиной, тускло освещенной лишь светильником, стоявшим на маленьком инкрустированном столике у двери. Комната была обставлена роскошной позолоченной мебелью в позднероманском стиле, стены были обиты шелком, на окнах висели тяжелые портьеры из синего бархата, пол устилали пушистые персидские ковры. Когда Рэкфорд внес Джесинду в смежную с гостиной спальню, она позабыла обо всем на свете.
Здесь стояла залитая лунным светом огромная кровать под балдахином. Джесинду охватила сладкая дрожь. Она подумала о том, что на этой постели ей предстоит испытать неземное блаженство.
Перед ней была поистине императорская кровать, по четырем углам которой возвышались резные столбы из розового дерева. Они поддерживали синий бархатный балдахин в тон портьерам. На спинке кровати у изголовья в круглой рамке были вырезаны изображения античных богов. Рэкфорд зажег свечу, помог Джесинде снять плащ и окинул ее с головы до ног восхищенным взглядом.
Леди Найт смутилась. Она вспомнила, что на ней непритязательное хлопчатобумажное платье. Рэкфорд никогда еще не видел ее так скромно одетой. Джесинда нахмурилась и бросила на него неуверенный взгляд. Если бы она знала, чем закончится ее ночное приключение, то, конечно, нарядилась бы получше — в белое бальное платье с бриллиантами.
Рэкфорд нежно погладил девушку по щеке.
— Как ты прекрасна, — промолвил он, как будто прочитав ее мысли.
Его слова сразу же успокоили Джесинду, и она радостно улыбнулась.
— В этом простом наряде ты мне нравишься больше, чем в роскошном бальном платье, — продолжал он. — Когда ты одета как богиня, то способна запугать любого мужчину.
— Правда? — с довольным видом спросила Джесинда.
Рэкфорд ухмыльнулся, снял камзол и подошел к стоявшему в углу комнаты умывальнику. Джесинда тем временем сбросила туфли. Налив воду в таз, Рэкфорд снял рубашку. Джесинда закусила губу, чувствуя, что ее охватывает возбуждение. Она решила этой ночью не сопротивляться искушению и с восхищением смотрела на стройное смуглое сильное тело Рэкфорда, покрытое татуировками.