Оболтус
Шрифт:
— Саша, — вздыхает она. — Ты меня вообще слушаешь?
Нет. Как, скажите мне милость, я вообще могу ее слушать, когда она так томно вздыхает?!
Мило улыбнувшись, киваю головой. Она с подозрением коситься на меня, корчит гримасу, а затем снова принимается болтать.
Я неблагодарный сукин сын, но ничего не могу с собой поделать и сосредоточиться на её словах. Делаю вид, что тоже записываю заметки, а сам наблюдаю за тем, как она откидывает волосы за плечо, проводит тонкими пальцами по шее, ключице…
Вздохнув, сглатываю.
SOS. Мне срочно необходимо потрахаться, иначе я слечу с катушек.
Внезапно её телефон звонит. Лера тянется к нему, затем хочет уже взять, но что-то ее останавливает. Она сверлит взглядом его несколько секунд, прежде чем нажать на отбой и со злостью откинуть.
Хмм, интересно…
Она снова начинает говорить, но телефон её прерывает. Раздраженно Лера снова отклоняет звонок.
— Похоже, кто-то требует твоего внимания — замечаю.
— Он его не получит, — цедит сквозь зубы.
Эта Лера меня заводит ещё больше. Страстная и злая. Она дергает свою клетчатую рубашку с такой силой, что несколько пуговицы расстегиваются.
О да. Грудь в черном бюстгальтере выглядывает из выреза, отчего мой рот наполняется слюной.
Я ошибся, когда назвал её плоской. Очень ошибся. У неё точно есть изгибы и грудь, просто она не носит эти обманки. Обманки — это лифчики из тонны паралона, если что. Самое большое разочарования для парня.
Каюсь. Я похотливый кобель, но, будь я проклят, если это не приглашение. Нужно использовать этот шанс.
Лера берет ручку и что-то с яростью чиркает в своём блокноте, но, очевидно, что даже сама не понимает что именно. Она даже не смотрит в экран ноутбука. Просто скребет ручкой по бумаге.
Я не дурак. Да-да. Представьте, себе. Звонил её бывший. Чаще всего именно они делают женщин неконтролируемыми фуриями. Ей определённо точно нужен мужчина, который её отвлечет. Я доброволец, если что.
Мне нужно отвести свои бесстыжие глаза от ее сисек, но просто не могу. У неё нет этой, как я называю, нездоровой белизны. Её кожа смуглая, ровная, а ещё от неё приятно пахнет. Втягиваю носом воздух и прикрываю глаза.
— Эй! — получаю толчок в плечо. — О чем ты мечтаешь?
Лучше ей не знать.
Открыв глаза, вижу ее нахмуренное лицо. Невольно опускаю взгляд ниже и просто теряюсь в пространстве. У нее расстегнулась ещё одна пуговица.
О боже, спасибо тебе!
— Куда ты…
Дерьмо. Меня спалили.
Лопушкова ахает и застегивает рубашку.
Ну вот. Облом.
Расстроенно перевожу взгляд на ее смущенное и покрасневшее лицо. Лера открывает и закрывает рот, точно рыба. Видимо, хочет что-то сказать, но слишком сбита с толку.
И, тем не менее, у нее все еще искрятся злостью глаза. Мы смотрим друг на друга в течении
Я наклоняюсь к ней. И уже жду, что она отстраниться, но этого не происходит. Невольно Лера подаётся вперёд. Горящий ненавистью взгляд и тяжёлое дыхание свидетельствуют о ее возбужденном состоянии.
Возможно, я ошибся и написание дипломной работы может быть весьма и весьма увлекательным занятием.
Подавшись ещё немного, буквально припечатываю её своими губами и ловлю шокированный вдох.
Это не нежный, ванильный поцелуй, а по-настоящему взрослый. Языки сплетаются, мои руки сами тянуться к её бедрами, притягивая ближе к себе. Теснее. Рука Леры за шею резко дергает меня на себя. Причём с такой страстью и желанием, что, кажется, она оставила царапину своим ноготком.
Глубоко её целую, пробуя на вкус.
Черт! Она невероятно сладкая.
Может, я и не любитель поцелуев, но я скорее отрежу себе руку, чем добровольно от неё отцеплюсь. Прикусываю ее губу и ласково провожу по ней языком. Плавным движением скольжу с талии на задницу и сжимаю.
О даа… Снова углубляю поцелуй и…
Какого черта?!
Лопушкова резко отстраняется от меня, словно я заразный, а потом со всей дури врезает по лицу.
Это не может не отрезвить.
— Зайцев, ты спятил? — рычит, упирая руки в боки.
— Я? — тупо переспрашиваю, потирая щеку. — По-моему, это ты не в своём уме, — ворчу. — Какого черта ты мне врезала?
— Попытаешься еще раз засунуть свой поганый язык мне в рот, и я тебе его вырву, — наставив на меня угрожающе палец, рявкает.
— Я не мог не попробовать, — хмыкаю, криво ухмыляясь. — Тем более, это несколько лицемерно с твоей стороны, тебе не кажется?
— Что именно?
— Поцелуем наслаждался не только я.
Наградив меня убийственным взглядом, она что-то нецензурное бурчит себе под нос, а после упрямо отрезает:
— Мне не хотелось.
— Наслаждаться? — лукаво вскидываю бровь.
— Поцелуя, идиот!
— Ну ты не выглядела так, будто тебе не хотелось, — самодовольно подмигиваю, чем раздражаю ее еще больше.
Лера зажмуривается и какое-то время стоит так.
Что она делает? Считает про себя?
— Давай забудем об этом. Ничего не было.
— Как тебе угодно, солнышко, — расплываюсь в еще большей ухмылке, чем ясно даю понять — я ничего не забуду.
Она пыхтит, затем круто разворачивается и бросается вон из комнаты.
Отлично, Зайцев! Ты облажался, потому что не смог удержать свой член в штанах. Наверняка, мне стоит извиниться, как сделал бы любой другой приличный человек, но…