Оборона Одессы. 1941. Первая битва за Черное море
Шрифт:
287-й полк, так и не успевший полностью восстановиться после потерь, понесенных в августовских боях, с трудом сдерживал натиск противника, и его правый фланг стал пятиться назад уже в первые часы боя [266] .
К 8 часам правофланговый батальон полка отошел на 1 км в восточном направлении. Когда отступавшие подразделения полка отошли настолько, что противник приблизился к наблюдательному пункту 8-й батареи 99-го гаубичного артдивизиона, ее командир, старший лейтенант Плевако, приказал выкатить гаубицы на прямую наводку и открыть беглый огонь по приближавшейся румынской пехоте. Огнем батареи удалось прижать противника к земле, а после того как Плевако поддержала и соседняя 6-я
266
ЦАМО РФ, ф. 288, оп. 9900, д. 32, л. 211.
На поддержку полка был переключен огонь обоих находившихся в секторе бронепоездов, часть береговых батарей и 265-й корпусной артиллерийский полк майора Богданова, из Крыма была срочно вызвана бомбардировочная авиация. Крейсер «Красный Кавказ», как и вчера, вел огонь по противнику в районе Ленинталя, в ответ румыны опять попробовали атаковать его с воздуха. Крейсер вынужден был вести обстрел на активном маневрировании, и точность его огня резко снизилась. Воздушное прикрытие корабля с трудом справлялось с налетами бомбардировщиков, заходивших на цель с разных сторон, и к концу дня с разрешения командующего флотом крейсер ушел из Одессы. 1-й батальон 31-го СП также отошел на 1 км.
20-й КП тоже частично не удержал занимаемых позиций и отошел левым флангом в южном направлении — за дорогу на Дальник, где и закрепился на высоте 54,6, ведя упорный бой с пытающимся ворваться на высоту противником.
Тяжелое положение сложилось и на участке 287-го СП, который был ослаблен в предыдущих боях и сдерживал противника из последних сил. В распоряжении Петрова в этот момент находился лишь разведбат 25-й СД — других резервов в Южном секторе уже не было. Начальник сектора попал в сложное положение — и 287-й СП, и 20-й КП находились на грани потери боеспособности. На чашу весов нужно было срочно бросать свежие силы, а их не было.
Введя в образовавшийся прорыв батальоны второго эшелона, румынские полки, непрерывно атакуя, пытались развить успех в направлении Дальника и Болгарских хуторов [267] .
В сложившейся обстановке Петров, тщательно взвесив все за и против, решился на крайне рискованный шаг — нанести удар «растопыренными пальцами». Начальник сектора принял решение о разделении 80-го отдельного разведывательного батальона и ударе его подразделениями по частям.
Бронерота батальона была «выброшена для усиления» 15-го КП, где, используя удобный рельеф местности, поддерживала эскадроны полка огнем, не неся больших потерь от противотанковых средств румын [268] .
267
ЦАМО РФ, ф. 288, оп. 9900, д. 21, л. 166, 167.
268
ЦАМО РФ, ф. 288, оп. 9900, д. 32, л. 213.
Мотострелковая же рота батальона нанесла удар на участке 287-го СП. Для усиления ее удара командир полка Ковтун-Станкевич бросил в бой полковую разведку и комендантский взвод. Не ожидавший контратаки противник был опрокинут и оставил на поле боя 12 пулеметов и 3 миномета.
7-й полк смог удержаться на занимаемых позициях.
Для отражения наступления противника с максимальной интенсивностью использовалась авиация. 69 ИАП, «имея большое перенапряжение», произвел 104 самолето-вылета и налетал 71 час, в основном штурмуя войска противника. Румынская авиация оказывала яростное сопротивление. В воздушных боях один истребитель полка был потерян и были сбиты два румынских истребителя.
Ночью
На следующий день давление противника на левый фланг оборонительного района значительно усилилось. Основной удар румыны наносили восточнее Дальника, как это часто бывало, встык между полками: на этот раз между 31-м и 287-м, нанося удар в направлении Болгарских хуторов и Дальника. Вспомогательные удары наносились по высоте 63,3 и по позициям 7-го полка. Атаки противника были отбиты почти на всем протяжении Южного сектора, но сделать это удалось лишь ценой больших потерь. В 287-м СП после дневного боя в батальонах осталось по 50–55 человек.
На участке 7-го полка, где румыны нанесли удар встык с Западным сектором, удержать позиции не удалось. Румыны заняли высоту 76,5. Полк отошел правым флангом к высоте 71,5. В строю в нем оставалось 300 человек, и восстановить положение он уже не мог, хотя и получил такую задачу. Перспектива еще одного прорыва беспокоила и командование сектора, и командование армии [269] .
Начальник штаба ООР генерал-майор Шишенин по-прежнему находился в Южном секторе без права что-либо решать самостоятельно и вынужден был бороться с командованием Приморской армии за каждый батальон, выделяемый сектору.
269
ЦАМО РФ, ф. 288, оп. 9900, д. 21, л. 170, 171.
Оценку итогов этого дня в переговорах по телеграфу с начштаба Приморской армии полковником Крыловым он делал крайне осторожно, прекрасно понимая, что ситуация в секторе находится на грани катастрофы.
Тактика румын, наносивших на одном участке удары полками разных дивизий, озадачивала обоих начальников штабов, не знавших, присутствуют на участке сектора остальные полки этих дивизий или нет. В конце концов было решено, что «показания пленных приводят к выводу, что в языке действует сводная 8-я ПД, укомплектованная за счет других дивизий и 10 ПД два ПП, один ПП — 14 ПД, а также на подходе 6 ПД возможность действия ее — 14.9.41», что в общем было сильным преувеличением — ввод в бой такого количества частей на самом деле не фиксировался.
Сектор, как обычно, имел только наступательные задачи, хотя решать их был уже не в состоянии. Поэтому Шишенин сообщил, что части сектора будут в готовности перейти в наступление к 14.00 одним батальоном 287-го СП и 20-м КП, но «необходимо подбросить 76 и 122-мм снарядов, иначе едва ли будет целесообразным начинать наступление». На всякий случай начальник штаба ООР пояснил, что такое решение принято начальником Южного сектора генерал-майором Петровым [270] .
270
ЦАМО РФ, ф. 288, оп. 9900, д. 32, л. 216.
Несмотря на серьезность положения, командование армии изъяло из подчинения Южного сектора сводный отряд пограничников и моряков и снова передало его начальнику Западного сектора Воробьеву [271] .
Положение у высоты 71,5 начальники штабов расценили как очень серьезное, не исключая «возможность, что противник будет стремиться расширить прорыв», но выводы из этого сделали абсолютно различные:
«Ш: Считаю положение 25 СД стократ серьезнее, чем Воробьева.
271
ЦАМО РФ, ф. 288, оп. 9900, д. 21, л. 173, 174.