Оборотень следов не оставляет

Байкалов Альберт

Антон сначала хотел отправить Дрона куда подальше, но потом передумал.

– Кто приказал тебе идти за людьми? – заранее зная ответ, спросил Антон.

Этим он решил проверить, какие перспективы у допроса, если не применять физического и психологического давления.

– Амирбек, – лаконично ответил бандит.

– В скольких селениях был и как люди относились к твоему предложению? – Антон с интересом уставился на Кабана.

– Какому предложению? – не понял Кабан.

– Пойти воевать, – уточнил Дрон.

– За неделю в пять сел зашел, – Кабан

пожал плечами. – Люди по-разному относятся, но напрямую я с ними не говорил. Везде есть родственники и знакомые тех, кто воюет в отряде Амирбека. Они дали их адреса и сказали, как кого зовут. Я приходил, просил помочь.

– Почему в самом начале сказал, что тебе нечего терять? – Антон покосился на Дрона. – Много убивал?

– Нет, – бандит заерзал. – Так, вырвалось.

– В отряде у Амирбека давно?

– С прошлой весны, – на секунду задумавшись, ответил Кабан.

Антон обернулся на шум шагов. Подошел Джин. Вид его был удрученный.

– Что? – насторожился Антон.

– Пойдем, там один пленник интересные вещи говорит.

Теряясь в догадках, Антон проследовал за Джином. Здоровенный, с густой черной шевелюрой бандит сидел на земле, почти у самой дороги, прислонившись спиной к небольшому дубу. Камуфлированная куртка была расстегнута, грудь забинтована. Бородач находился в числе тех, кто атаковал группу с тыла.

– Мерзабек, – совсем по-дружески обратился Джин, – повтори, что мне рассказал.

– Разве я похож на попугая? – с тоской в голосе спросил чеченец, но не стал корчить из себя героя. – Два дня назад, у мечети, ко мне подошел человек и поздоровался. Как раз мимо шла женщина. Она была без платка. Он спросил, как я отношусь к этому. Честно сказал: не знаю, время такое, что ничего уже не разберешь. Тогда он новый вопрос задал: а твоя жена дома перед гостями тоже так ходит? Говорю, нет. Потом он поинтересовался, как меня зовут, чем занимаюсь. Я ответил, что чем придется. Тогда он сказал, что есть возможность подзаработать. Я согласился подумать. Ведь так ясно, что предложит... На мне еще нет крови. Даже сегодня я не стрелял. Но в свое время воевал. Еще при Масхадове. Потом в плен попал. Год назад на Девятое мая была амнистия. Меня отпустили. Перед этим, в две тысячи втором, меня отправили в Азербайджан. Там, в Апшеронском районе, в Гуздене, я учился на подрывника. С нами занималось много разных людей. В основном арабы. Но за три дня до отъезда оттуда появился человек, который проверял нашу подготовку. Еще он много рассказывал про историю Кавказа. Говорил, что русские не по праву управляют нашими землями...

– Давай короче, – перебил его Джин.

– Сначала я думал, что это азербайджанец, – кивнул Мерзабек. – Очень хорошо русский знал. Но потом случайно подслушал, что это капитан турецкой разведки. Там его называли Токчан Оджал. Сегодня, когда мы спустились сюда и еще не знали, что вы уже взорвали схрон, он встретил нас.

– Постой! – не понял Антон. – Где встретил?

– Здесь, – Мерзабек показал большими пальцами связанных рук себе за спину. – Чуть больше километра.

– И что дальше? –

нахмурился Антон, уже догадавшись, что хочет рассказать пленник.

– С нами шел Амирбек...

– А он откуда взялся? – не понял Антон.

– Мы ночью остановились рядом с дорогой, по которой он ехал на «уазике». У него как раз бензин кончился...

– Ясно, – догадался Антон. – Продолжай!

– Амирбек стал кричать на этого турка, что он предатель, раз все в плену, а он убежал. Тут я его узнал. Он и есть тот самый капитан турецкой разведки. Я сказал, что мы встречались. Даже вспомнил его имя. Тогда он назвал себя. Мехмет Чатлы его зовут.

– Вот оно что! – протянул Антон. – По всему выходит, что Герат даже не подозревал, кто прибился к его отряду?

– Выходит, так, – подтвердил Джин.

– Почему турок признался в этом только сегодня? – Антон почесал висок.

– Герат хотел забрать у него оружие, поэтому он решил открыться, – пояснил Мерзабек.

– Все равно ничего не понимаю, – отходя в сторону и увлекая за собой Джина, пробормотал Антон.

– Если он действительно кадровый разведчик, то и Мехмет Чатлы – не его имя, – сделал вывод Джин.

– Возможно, – согласился Антон. – Но это не меняет сути. Турок – точно не простой парень. Это чувствуется. Ты поговори с Мерзабеком обстоятельнее. Может, еще что вспомнит.

Переваривая услышанное, он направился обратно к Дрону.

«Для чего представителю турецкой разведки понадобилось выдавать себя за обыкновенного наемника?» – шагая по дну оврага, терялся в догадках Антон. Какую он цель преследовал? Хотя, с другой стороны, и это может оказаться очередной сказкой. Чего стоит, например, обыкновенному наемнику оказаться в подобном лагере в качестве инструктора, а для повышения своего имиджа представиться сотрудником разведки? Эта версия больше всего походила на правду.

Неожиданно заработал спутниковый телефон. Из-за осыпающейся под ногами гальки Антон едва расслышал до минимума убавленный зуммер.

Торопливо достал трубку, отвернул антенну.

– Это Родник, – заговорил генерал. – Как обстановка?

– Без изменений, – ответил Антон. – Есть новости?

– Есть, – обрадовал генерал.

– Не томите, – Антон переложил трубку в левую руку, вытер о штаны руку.

– У нас имеются данные, что в Турции пропал бывший сотрудник МИТ Мехмет Чатлы, оперативный псевдоним – Умач Кайя. Почему-то коллеги этого человека ищут его именно на Северном Кавказе.

– Какое отношение он имеет к банде Герата? – Антон сделал вид, будто удивился.

– Не так уж много турок сейчас на Кавказе, – напомнил генерал. – Особенно таких.

– Каких? – переспросил Антон, размышляя, как преподнести новость, что они уже знают об этом.

– Линев сообщил, будто все допрошенные бандиты утверждают, что он попал в отряд в начале зимы. Обычно наемники начинают просачиваться в Чечню ближе к весне, это первое. Во-вторых: даже сам Герат не мог понять, зачем этот человек приехал. Бросался в глаза высокий уровень подготовки, знание нескольких языков.