Оборотень следов не оставляет
Шрифт:
– Нет, – ответил тот. – А почему ты спрашиваешь?
Мехмет вспомнил: его звали Усман.
– Я сзади в это время был. Мне показалось, что стреляли в него не русские...
– Тогда кто? – насмешливо спросил Усман.
– Турок...
– Зачем он это делал? – удивился Усман.
– Не знаю, – пожал плечами Давлет.
– Ну вот видишь… – хмыкнул Усман. – Ты больше никому об этом не говори. Здесь это не принято. Заставят отвечать за свои слова. А как ты докажешь?
– А если он в следующий раз убьет нас? – продолжал настаивать Давлет.
– С чего ты взял, что он стрелял? – неожиданно возмутился
– Я своими глазами видел, как турок зашел в кусты, откуда потом раздались выстрелы, и Гойсун упал, – после небольшой паузы сказал Давлет.
– Не знаю, что тебе сказать, – Усман присел на корточки, вымыл руки, плеснул водой на лицо.
Мехмет сидел, затаив дыхание. Стоит кому-то из этих парней присмотреться, и они увидят его. На всякий случай он прикинул расстояние до Бакса и Амирбека.
«А что, если убить прямо здесь обоих?! – мелькнула мысль. – Амирбеку сказать, будто подслушал, как они договаривались сбежать, а перед этим собирались разделаться с ним!»
Идея ему понравилась. Однако ничтожное расстояние лишало его возможности незаметно взять лежавший справа автомат и снять его с предохранителя. Нервы у этих парней натянуты до предела. Тем более они заподозрили неладное. Любой звук может привести к непредсказуемым последствиям. Мехмет решил ждать до последнего.
– Эй, вы там, что, оглохли? – раздался голос Амирбека. – Я же сказал, уходим!
Оба моджахеда устремились обратно. Мехмет облегченно перевел дыхание, выпрямился и пошел вверх по ручью. Надо выйти немного в стороне от этого места, чтобы молодые ничего не заподозрили.
Они перешли ручей и снова стали подниматься в гору. Уже и Мехмету, не имеющему в отличие от остальных ранений, с трудом давался каждый шаг. Склон был крутой. Местами приходилось хвататься за ветки кустов и траву. Несколько раз Давлет поскальзывался и падал. Мехмет демонстративно помогал ему подняться. Парень едва слышно благодарил. Быстро темнело.
– Поторапливайтесь! – заговорил Амирбек. – Мы не так далеко ушли, чтобы расслабляться.
В это время Бакс схватился за ствол дерева, рванул на груди видневшуюся из-под одежды повязку и полетел на спину. Шедший за ним Давлет не удержался на ногах и по принципу домино повалился назад. Мехмет успел выставить руки. Оба боевика свалились к его ногам. Давлет вскрикнул. Бакс молчал. Он застыл в неудобной позе.
Было ясно, что моджахед потерял сознание. Усман бросился к нему. На пару с Мехметом они прислонили Бакса спиной к дереву. Амирбек наклонился к нему и похлопал ладонью по лицу:
– Бакс!
– Да, – чеченец с трудом разлепил веки.
– Что с тобой?
– Разве не видишь? – Бакс облизал потрескавшиеся губы. – Я стал обузой. Дай мне побольше патронов и иди дальше. Мы оставили много следов. Русские наверняка идут за нами. Возможно, они совсем близко... Я задержу.
– Не говори глупости, – рассвирепел Амирбек. – Ты прекрасно знаешь, что я не бросаю в беде своих моджахедов! Что сейчас подумают они? – он показал взглядом на Давлета и Усмана.
– Извини, если обидел, – Бакс виновато улыбнулся. – Но сейчас не тот случай. Или вы все погибнете, или только я.
– Об это не может быть и речи! – строго сказал Амирбек и выпрямился. – Нужны две палки. Будем делать носилки.
Мехмет
Спустя полчаса они вновь тронулись в путь. Зрелище было жалким. Четыре едва волочивших ноги человека тащили пятого. При этом Усман и Давлет с трудом преодолевали лишь совсем небольшие расстояния. Этим они давали небольшую передышку Мехмету и Амирбеку, на которых легла практически вся нагрузка.
Уже было совсем темно, когда деревья стали реже, а в их верхушках зашумел ветер. Стало заметно прохладнее. Усыпанное звездами небо казалось ближе. Они вышли на перевал, выбрали относительно ровный участок земли и поставили носилки.
– Теперь будет легче, – Амирбек выпрямился.
Мехмет искал повод заговорить с молодыми боевиками. Это немного разрядит обстановку и притупит их бдительность. Нужно каким-то образом расположить их к себе. Конечно, ничего не выйдет, если он начнет это делать сразу с двумя или попытается наладить контакт с Давлетом. Пока этот парень находится под впечатлением увиденного, его трудно переубедить. А вот с Усманом нужно начать работать сегодня. Мехмет посмотрел в сторону носилок. Оба боевика стояли рядом и о чем-то негромко переговаривались.
На этом привале Усман ни на шаг не отходил от своего дружка. Вскоре Амирбек дал команду взять носилки и начать движение. Мехмет нес их сзади, молодые боевики шли впереди. Несмотря на то что теперь они двигались по склону вниз, легче от этого не стало. То и дело идущие впереди спотыкались и налетали на кустарник. При этом носилки приходилось часто ставить на землю и передвигать сползающего под уклон Бакса назад, пока наконец Амирбек не распорядился привязать его.
Заметно похолодало. Вмиг покрывшаяся росой трава стала скользкой. Первым на себе это ощутил в полной мере Бакс, когда упал на спину Давлет. Ручки носилок уперлись в землю, и Усман рухнул на раненого сверху. Бакс вскрикнул и потерял сознание.
– Почему падаешь? – сквозь зубы процедил Амирбек. – Разве я тороплю вас?
Спуск продолжили с черепашьей скоростью. К реке, которая протекала по этому ущелью, вышли в кромешной темноте и по заросшей травой и мелкими деревцами дороге повернули в сторону равнинной части.
Лишь ближе к середине ночи Амирбек приказал остановиться и готовиться ко сну.
Филиппов внимательно осмотрел район, где произошел бой с остатками банды Герата, и пришел к выводу, что среди уцелевших боевиков имеется как минимум один раненый. Причем теперь он был уверен: часть моджахедов пострадала от рук своего. Антон обнаружил пятна крови в местах, где ни Вишняков, ни Москит физически не могли наблюдать со своих позиций бандитов, соответственно, у них не было возможности обстрелять их. Он так же не вел огонь по этим направлениям. Все было закрыто густыми зарослями кустарника и деревьями. Между тем Антон обнаружил упаковки от бинтов, обрывки тряпок. Прошлогодняя листва была изрыта каблуками ботинок, что указывало на то, что человек испытывал страшную боль.