Оборотень
Шрифт:
Глава шестая
ПРОДОЛЖЕНИЕ СПЕКТАКЛЯ.
В ПОИСКАХ РЕЖИССЕРА
Возвращались домой поздно, проезжая мимо голосующих, подозрительных личностей, не успевших попасть в метро. Они выскакивали чуть ли не на проезжую часть, и Терояну приходилось объезжать их. В Москве даже днем было опасно подсаживать кого-либо в машину, нападение на шофера мог предпринять любой, включая милую женщину с ребенком.
– Так почему у вас оказалась бритва?
– спросил Тероян, не глядя на Глорию.
– Я же уже объясняла, - устало сказала она.
– Я рассказывала детям о Гималаях, когда младшенький, незрячий Коленька, достал откуда-то
Ранка оказалась не опасной, и Тероян быстро обработал ее йодом, а затем наклеил бактерицидный пластырь. Напуганы были все, а больше всех, конечно же, Маша. Она первой подбежала к Глории и отняла у нее бритву. Такими лезвиями, "Восход", ее муж не пользовался. Очевидно, Коленька подобрал его где-нибудь на улице. Он уже перестал плакать, чувствуя поднявшуюся вокруг него суету и сжимая в ладони руку старшего брата. Глория все это время тихо стояла в сторонке, не решаясь предложить свою помощь. Понемногу все успокоились, но окончание вечера прошло несколько натянуто, неестественно, словно бы в продолжавшем звучать музыкальном инструменте лопнула одна из струн. Более всего Терояну не хотелось, чтобы Глория почувствовала какое-то отчуждение. Поэтому по дороге домой он попытался как-то скосить ее настроение, вернуть в прежнее состояние, в котором она пребывала до происшествия с Коленькой. Но этот вопрос вырвался сам собой, он был задан скорее себе, чем ей, случайно прозвучав вслух.
– Я сделала что-то не так?
– обиженно спросила Глория.
– Надо было оставить бритву в руках ребенка?
– Нет, конечно, все правильно, - отозвался Тероян.
– Почему же тогда вы все на меня так смотрели? И Маша, и Олег. Даже вы.
– Просто все произошло так неожиданно, - мягко сказал Тим.
– И никто ни в чем еще не разобрался. Не чувствуйте себя виноватой. Ранка заживет, шрама не останется. Дети всегда режутся.
– Или им помогают в том, - как-то загадочно добавила Глория, и он покосился на нее, встретив нахмуренный взгляд.
– Завтра мы продолжим наши покупки, - сменил Тероян тему.
– Вам нужны какие-нибудь домашние вещи: удобный халат, пижама, что там в таких случаях требуется? Возле дома есть хороший универсам. Я дам деньги и вы сами купите все необходимое.
– Чем же я буду расплачиваться?
– спросила вдруг девушка.
– Я не хочу жить в долг.
– А вы об этом пока не думайте. Считайте, что я ваш богатый дядюшка с озера Севан. Которому приятно делать подарки племяннице.
– Когда-нибудь я рассчитаюсь с вами, - сказала она, но прозвучало это как-то двусмысленно.
– Непременно. А потом, завтра же, мы займемся рутинной, архивной работой. Поедем в библиотеку, и вы поможете мне в одном деле.
– Хорошо. И позвольте мне также заняться кое-какими домашними заботами, чтобы не сидеть без дела. Я могу готовить, убирать квартиру. У вас грязные окна. Давайте я их помою?
– Вот и отлично. Назначаю вас домохозяйкой. Кстати, вы знаете какие-нибудь языки?
– О, мон дье, жу не ком прам па?
– Требьен. А я - английский. Это поможет нам в завтрашней работе. Отныне ваша комната будет маленьким Парижем, а моя - мерзлым Лондоном. Посередине - Ла-Манш.
– А паром при переправе не затонет?
– Будем надеяться.
В квартире, когда они вернулись, уже менее ощущался холостяцкий дух, тут витала какая-то
– Ванна свободна, - сказала она. И добавила на пороге своей комнаты: Спокойной ночи, дядюшка!
Ночь для Терояна прошла тревожно. Мало того, что начинали одолевать головные боли, но ему еще снились какие-то кошмары. Ему виделся в полумраке комнаты доктор Саддак Хашиги, оборачивающий к нему белое пятно лица без глаз, и руки его, подобно двум извивающимся змеям, тянулись к дивану Терояна - они стремились к нему, спящему, беспомощному, чтобы вцепиться в горло; Хашиги смеялся, и смех его напоминал хлопки болотного газа. Руки отделились от него, поплыли в воздухе, а из-за плеча высунулась голова хозяина харчевни, подмигнув косящим глазом, словно они с Тимом были заговорщики. Он украдкой показал Терояну кухонный нож и тотчас же спрятал его за спину.
– Это тебе, - шепотом сказал хозяин харчевни.
– А это - мне, - и он вынул из кармана фартука отрубленную кисть. По комнате не спеша прошли Карпатов и Юнгов, о чем-то тихо беседуя. Тероян хотел привлечь их внимание, но не смог. В горле у него пересохло и не выходило ни единого звука, сколько бы он ни старался. Они ушли в комнату девушки, а оттуда вышел Влад Шелешев, прихрамывая, опираясь на палочку. Он лишь взглянул на Терояна и покачал головой, приложив палец к губам - в знак молчания. Хашиги маячил где-то в углу - все то же мертвенно-бледное лицо без глаз. Тероян пытался подняться, но тело его будто окаменело, он не мог пошевелить ни единым мускулом, а на груди у него откуда-то оказался кот Юнгова, только черный и с головой дога. Высунув язык, он тяжело дышал в лицо Тима. Потом дверь в комнату Глории отворилась, чуть скрипнув, и появилась она. В одной руке у нее была свеча, в другой - Тим отчетливо видел - скальпель. И она приближалась к нему. Он знал, что это конец, но продолжал смотреть на свою надвигающуюся смерть. Глория присела на диван и наклонилась над ним.
– Вам плохо?
– спросила она. Ужас, охвативший его, стал проходить. В глазах Глории не было беспощадной ненависти и злобы, лишь печаль и жалость. Голова его метнулась по подушке, а девушка положила свою прохладную ладонь на его разгоряченный лоб. И он успокоился. Он видел, как она легко встала и скрылась в своей комнате. Было ли это наяву или во сне? Он не мог понять, потому что вновь стал погружаться в бездонную пропасть...
Утром он очнулся разбитый, словно всю ночь принимал участие в каком-то шабаше, скача по полям и лесам. Из кухни разносился аромат свежего кофе. Тим поспешно встал и оделся, убрав постель. Синеглазая, гибкая девушка хлопотала возле плиты.
– Завтрак готов?
– улыбнулся Тероян.
– Почти, - девушка отвела рукой упавшую прядь волос.
– Вы неважно выглядите. Скверно спалось?
– Да, что-то этакое, - неопределенно ответил он.
– Я слышала.
– Крик?
– Нет, похоже на стон.
– Извините, если помешал.
– Напротив. Я беспокоилась о вас.
– Очевидно, связано со старой раной, - сказал Тероян и больше он к этой теме не возвращался, хотя ему хотелось выяснить: действительно ли Глория ночью вставала и подходила к нему?