Оборотень
Шрифт:
Рейд по магазинам занял часа полтора, и личных вещей у Глории Мирт прибавилось. Тероян не скупился. Он не желал, чтобы девушка чувствовала себя в чем-либо стесненной, и кроме того, ему было приятно наблюдать за ее реакцией, за ее радостно вспыхивающими глазами. По дороге домой он купил ей букет красных гвоздик, и она погрузила в них счастливое лицо. "А почему бы ей и не начать новую жизнь, забыв прошлое?" - подумалось Терояну. Так-то оно так, но никто не вправе насильно лишить нас нашей памяти, отнять хотя бы частицу разума. Человек без прошлого - мутант. По сути, ему некуда идти и некуда возвращаться. Нет, надо продолжать поиски. И они продолжили их в Центральной Румянцевской библиотеке. Тероян не ставил
– Глядите - вот ваш доктор Хашиги, - сказала она. Ей так и хотелось, чтобы он похвалил ее за успех, словно она была школьницей, выполнившей домашнее задание, а он - ее учителем.
– Молодец, - сказал Тероян, рассматривая фото.
– Переведите-ка текст.
На снимке два человека восточной наружности стояли возле арабской мечети и улыбались в объектив. Один был в белом бурнусе, с усами и бородой, другой - значительно ниже ростом, в европейском костюме, бритый, с каким-то перекошенным, вдавленным внутрь лицом, отчего его улыбка выходила просто зловещей.
– Какая страшная физиономия, - содрогнулась Глория.
– Бр-р!
– Лицевой парез, - определил Тероян.
– Неприятное заболевание. И почти неизлечимо. Наверняка, постоянные слюнотечения. Но жить можно.
– Шейх Кувейта только что заключил с президентом корпорации "Абуфихамет" доктором Саддаком Хашиги удачную сделку на поставку русского оружия, - перевела Глория.
– Все.
– Умному - достаточно, - процитировал Тероян.
– Совершим маленький акт вандализма.
Он вынул из внутреннего кармана пиджака кусочек бритвы, завернутый в бумажку, и аккуратно вырезал фотографию, спрятав ее подальше. Девушка прыснула от смеха.
– Не отвлекайтесь, - строго сказал он.
– Работайте, работайте.
Вскоре повезло и ему. В газете "Ху из ху?" была помещена небольшая биографическая справка об иранском миллионере. Доктор Хашиги, сообщалось в ней, родился в 1949 году, в Сан-Франциско. Отец - иранец, мать американка, Шейла Левенталь. На родине почти не был, детство и юность провел в Штатах, обучаясь в лучших колледжах. Затем - Принстонский университет. Все это оказалось возможным благодаря огромному состоянию, нажитому его родителями. Самостоятельно начал заниматься бизнесом, став владельцем нескольких фирм по торговле недвижимостью. Вскоре следует переориентация. В начале восьмидесятых годов он появляется в странах Восточного блока, завязывает связи с руководством, оказывает услуги по экспорту оружия в арабские эмираты. Тесно сотрудничает с Палестинским движением, считается личным другом Арафата. 1989 год, события в Румынии, смерть Чаушеску - доктор Саддак Хашиги в это время находится там. По одной из версий - координирует из израильского посольства ход революции в нужном направлении. В России впервые появляется в 1990 году. Не боится инвестировать деньги в падающую экономику. Удачно играет на бирже, создает корпорацию "Абуфихамет", которая начинает прибирать
Тероян вырезал и эту заметку, отправив ее в карман, к фотографии. И больше он в газетах ничего существенного не обнаружил. Глория также захлопнула последнюю подшивку и произнесла:
– У меня голова идет кругом. Больше не могу. Еще немного, и я по вашей вине окончательно свихнусь.
– Тогда все бросаем и едем домой. Хватит. Но вам так ничто и не показалось знакомым, связанным лично с вами?
– Нет. Я слишком маленькая пташка, чтобы обо мне упоминали в газетах. Разве что...
– Что? Говорите, не бойтесь.
– Не знаю, может быть, я ошибаюсь. Но... этот Квазимодо, о котором здесь пишут, - девушка провела ладонью по лбу, а Тероян с затаенной тревогой смотрел на нее. В ней проходила какая-то внутренняя борьба. Она молчала, собираясь с мыслями. Взгляд ее рассеянно скользил по лицу Тима.
– Квазимодо?
– напомнил Тероян. Он ожидал услышать все что угодно, но только не то, что она сейчас скажет.
– Мне кажется, я видела его, - отчетливо произнесла Глория, и синие огоньки в ее глазах дрогнули.
– ... Где, когда вы могли встретиться с ним, что вы можете вспомнить?
– этот разговор они продолжили уже дома, после ужина.
– Лицо расплывается, - произнесла Глория, прижав пальцы к вискам. Человек без лица. Но я уверена, что это он.
– Настройтесь. Соберитесь с силами, - попросил Тероян. Он взял ее руки в свои, пальцы девушки дрожали.
– Закройте глаза. Всмотритесь - что происходит там, в темноте?
Прошло минуты три, во время которых Глория тяжело дышала. Напряжение, охватившее их обоих, нарастало.
– Где вы?
– хрипло сказал Тероян. Он чувствовал, что девушка погружается в гипнотическое состояние.
– Комната... без окон. Похоже, это склад... Манекены... страшные маски...
– бессвязно промолвила она.
– Я одна... Я случайно здесь... Экран... я нажимаю кнопку... фильм... нет, не могу...
– шло отторжение ее сознания от увиденного, ее мозг сопротивлялся, не допускал в запретную область.
– Дальше. Продолжайте, - настойчиво сказал Тероян.
– Где Квазимодо?
– Он входит следом за мной. Ждет. Он притаился, я не вижу его... Он стоит за моей спиной... пока я смотрю фильм...
– Что это за фильм?
– Его. Страшные кадры...
– Пропустите их, - быстро потребовал Тероян: он почувствовал, что пальцы Глории становятся ледяными и каменеют.
– Он что-нибудь говорит вам?
– Да... потом. Нет.
– Что означает - нет?
– Он смеется. Я слышу его смех.
– Вы обернулись к нему. Вы видите его лицо? Видите?
– Нет, - голос Глории понизился до шепота, а Тероян, наоборот, говорил громко, почти кричал.
– Всмотритесь в лицо, вы должны его увидеть. Сделайте еще одно усилие. Смотрите ему в глаза.
– Нет, нет, - девушка мотала головой.
– Нет... не могу...
– Хорошо. Спокойно. Я рядом с вами. Я, Тим Тероян, возле вас, вы в безопасности. Вы слышите меня?
– Да. Вы рядом. Спасибо.
– Что происходит дальше?
– Дальше... Сад. Ночь. Луна... Передо мной - смерть.
– Что?
– переспросил Тероян.
– Смерть. Это она. Смерть, - повторила девушка.