Оборотная сторона героя
Шрифт:
Вскоре до Ильи донеслись пронзительные вопли.
Когда с жертвами было покончено, хвостатые чудища, громко булькая, направились к морю и скрылись в волнах.
Некоторое время греки ещё стояли на насыпи, оглядывая разрушенный лагерь, а потом занялись делом — стали собирать погибших и разводить погребальные костры. Вскоре противная сладковатая вонь сжигаемых в огне тел уже понеслась над берегом. Над расположившимся на суше великим греческим флотом висел дым потушенного пожара.
Илья с трудом заставил себя спуститься вниз и направился
— Ну, слава богу, живой. А я уже не знал, что и думать, — облегченно выдохнул он. Заметил его распухший нос и обеспокоился: — Тебя ранили?
— Нет, — мотнул головой Илья и тяжело опустился на песок у палатки, — Я даже и в битве не участвовал.
Ян молча смотрел на него и ждал объяснений.
— Мы попали в пробку у МКАДа. В итоге меня до Пустоши на вертолете пришлось доставлять. Когда я вышел, троянцы уже полностью окружили лагерь — не пробиться. Их тылы я в одиночку атаковать не рискнул, — попробовал пошутить Илья. — А потом появились эти… эти… Ян, это что такое было?
— Морские чудовища, — ответил он с таким видом, словно ему приходилось пояснять что-то совершенно банальное.
— Это я и сам понял. Что это за существа такие?
— Греки называют их гиппокампусами, морскими лошадьми.
— Ты тоже их впервые видишь?
— Впервые.
— А почему их никто даже не попытался убить?
— Это священные чудища. Они запряжены в колесницу Посейдона; Посейдон же, в свою очередь, как бы на стороне греков. Так что злить своего союзника грекам не с руки — лучше уж подкормить любимцев покровительствующего им бога.
— Честно говоря, что-то теперь идея ночевки в лагере вызывает у меня определённые опасения. Вот как вылезут эти чудища посреди ночи — и убежать не успеешь, — пробормотал Илья и равнодушно отметил, как быстро приспосабливается человек к необычному. Ещё несколько дней назад такое событие поразило бы его до глубины души. А сейчас — подумаешь, гиппокампусы!
— Не думаю, что они будут здесь часто появляться. В свое время я пробыл здесь полгода, и они за тот период ни разу их не было. Вряд ли в этот раз гиппокампусы решат наведываться на берег каждый вечер. Обычно их посылают боги, чтобы помочь воюющей стороне в особо тяжелую минуту.
— Боги, да? — не удержавшись, переспросил Илья.
— Может, и не боги, — философски пожал плечами Ян, — Может, это какая-то другая раса, которая вымерла к нашему времени. Но здесь и сейчас они вполне могут существовать. В наше время ведь и гиппокампусов нет, но, как ты только что убедился, это не значит, что их никогда не было.
Илья поежился. От мысли, что за лагерем греков, и за ним в том числе, и впрямь присматривают какие-то боги, пусть даже далеко не такие сумасбродные, какими они остались в легендах, отчего-то становилось не по себе.
— И почему мы ни разу не попытались узнать, существуют они в этом времени
— Ты что — заболел?
— Похоже на то. Чувствую себя препаршиво и, кажется, могу проспать несколько суток.
— Нескольких суток у тебя нет, — покачал головой Ян. — Многие вожди только и говорят, что боги отвернулись от греков, и им следует забыть о Трое и отправляться обратно. Понятно, что за день они не переманят на свою сторону всю армию, но… Словом, грекам срочно необходим военный перевес, чтобы пораженческие мысли оставили их, а для этого нужен какой-нибудь геройский подвиг. Так что, похоже, придется тебе вызывать Гектора на поединок, так сказать, досрочно.
— Когда?
— Думаю, если ничего не изменится, то через пару дней. Если протянуть дольше, боюсь, тогда армия реально уплывёт восвояси… У тебя есть с собой какое-нибудь лекарство от простуды?
— Откуда?
— Плохо, — нахмурился Ян. — Я сейчас же сбегаю в проход и попрошу, чтобы кто-нибудь привёз лекарств, тебе надо срочно приходить в себя. Гектор — прекрасный воин; фрейтс тебе, конечно, поможет, но не даст реального преимущества, так что лучше не уменьшать свои шансы ещё и тем, что ты болеешь.
— Если я такой уж бесполезный работник, меня ведь можно просто уволить, необязательно избавляться от меня столь жестоким способом, — угрюмо пошутил Илья.
Ян чуть улыбнулся шутке и продолжил:
— Не всё так плохо. Кроме фрейтса, для поединка с Гектором мы уже приготовили техасский коктейль.
— Какой-какой коктейль?
— Техасский, — повторил Ян. — Его используют для смертной казни в Америке. Пентотал натрия, павулон и хлорид калия — анестезия, паралич дыхательной мускулатуры и остановка сердца. Смерть наступает в течение нескольких минут.
— И как ты себе это представляешь? В одной руке у меня меч, в другой — щит, а куда шприц девать? Кроме того, его же ещё и внутривенно вводить надо?
— Наш техцентр над коктейлем поколдовал, так что ничего тебе колоть не придётся. Мы сбрызнем им твой ксифос, и всё, что от тебя требуется — это хотя бы оцарапать мечом Гектора. Препарат подействует в течение тридцати секунд, так что после продержаться тебе надо будет всего ничего.
Илья поморщился.
Ян понял его неправильно.
— Не бойся, результат гарантирован.
— Не в том дело, — Илья вздохнул, пытаясь подобрать слова. Даже смотря исторические фильмы, он всегда возмущался, когда отрицательный герой перед честным поединком смазывал своё оружие ядом. Подло, низко и неблагородно. А уж сделать это самому! — Как-то это… некрасиво, что ли, — попытался объяснить он.
Ян пожал плечами, ярко-голубые глаза похолодели:
— Рассматривай это как самооборону — если не коктейль, то Гектор тебя убьёт. И не забывай, что победа троянцев означает значительное расхождение с осью истории, а новая линия истории означает жертвы в нашем времени. Понимаешь?