Оборотная сторона
Шрифт:
Шумно тяжело дышит придавив меня, губами касается шеи, мои лёгкие разрывает от нехватки кислорода, пытаюсь вырваться. Приподнимается, запуская ладони под задравшееся до ребёр импровизированное платье и обхватывает грудь, слегка сжимает прикрывая глаза. Давно заметила, эта часть тела у него на особом счету.
— Почему ты так долго?
— Машина моя приехала, в сервис определить надо было. Переживала?
— Её можно восстановить? — игнорирую намеренно, придурок, конечно я с ума сходила.
— Можно.
Смотрю в глаза ему, он в мои, понимаю не ответит на вопросы. А их столько
— Завтра в обед выезжаем, так что выспись, если получится, — добавляет с ухмылкой, с нажимом гладит живот, глаза скользят медленно, словно касаясь кожи, вниз к кончикам пальцев и обратно к животу, где поглаживают его пальцы.
— Куда выезжаем?
— Домой отвезу.
Отводя взгляд поднимается с кровати, стягивает так и не снятые шорты вместе с трусами и голышом направляется на выход. Дыхание перехватывает от зрелища огромного потрясающего тела. Прикрываю глаза ладонью, больше всего боялась стать прототипом Аринки, а я хуже, намного хуже. Нетвёрдыми ногами скользнула на пол следуя за ним. Толкаю прикрытую дверь, он успевает наполовину обернуться, прижимаюсь к спине, оставляя влажные поцелуи. Застыл, слышу как тяжело сглотнул.
— Мало? — усмешка.
— Очень мало, — шепчу еле слышно.
Разговаривать нет сил, действительно так мало, настолько мало, что душит осознание. Дрожу неистово, боюсь требовать ответов, определенности. Хотя бы пусть здесь и сейчас. Потом пожалею о глупости.
Глава 43
Не знаю от чего проснулась, но я медленно выплыла из сна и сразу поняла, мой монстр не спит. Я крепко обнимаю за талию, голова у него на плече, ногу закинула на бедро, пальцы стискивают кожу, держусь, а не обнимаю, цепляюсь изо всех сил, даже во сне. Прикрывает глаза рукой, в груди что-то вроде вздоха, задышал тяжелее. Боюсь сейчас поймёт, не сплю. Что его мучит? Сердце моё быстрее биться начинает. Розовые, сопливые догадки, мечутся внутри черепа радужными единорожками. Чуть зажмуриваюсь. Чего бы не придумал мой девчачий мозг, окажется ложным убеждением, практика ткнула носом неоднократно.
Прижал крепче той рукой, что обнимает, другой потрепал по волосам, чмокнул в макушку.
— Чего проснулась?
— А ты чего не спишь?
Оба молчим. Развернувшись ко мне, оплетает руками и ногами. Прижавшись щекой к груди, ощущаю ускоренный стук сердца. Тяжело дышать, сдавило лёгкие. Переплетаемся нагими телами намертво, не оставляя между нами ни миллиметра. Я не верю, что он меня отпустит. Не верю.
Пыталась за вечер начать разговор, много раз не сдавалась. Мгновенно затыкал рот поцелуем или грубо брошенной фразой. Невозможный тип. После совместного душа вкусно накормил из своих рук, привезённым ужином. Одна вилка на двоих, интимно, даже трогательно, а с учётом того, что это мой монстр, то ещё и удивительно. Познакомил с двумя питомцами, он с ними разговаривает будто они всё понимают. Не знаю как на это реагировать, то ли бояться сверх умных собак, то ли думать, что он чокнутый собачник.
Не спим, продолжаем обниматься,
Из приятных мыслей есть одна, греет, умиляет, здесь, наедине со мной, у себя дома, он намного проще, чем там среди друзей. Мягче, спокойнее, внимательнее. Бывает конечно и грубит, но я болезненно реагирую на каждое слово, ищу двойной смысл, а это просто его манера общения.
Уснуть удалось, руки монстра могут быть волшебными, расслабляющими. Снилась безумная бурда, с погонями и стрельбой, кровью. Подскочив, чуть не закричала, выдохнула тяжело. Смотрю на него, он на меня, одет в темно-серые брюки и бледно-голубую рубашку, аккуратно закатывает рукава. Вопрос застрял в горле, садится на край, чмокает в губы.
— Отъеду на работу, постарайся доспать. Позавтракать найдёшь, чем. К двенадцати вернусь и будем выезжать.
— На работу, — глупо моргаю. — Тут же деревня.
Чуть не закатив глаза улыбается.
— Тридцать пять километров к северу, есть и город и два крупных предприятия.
Мне то было откуда знать, что тут есть. Тридцать пять километров немаленькое расстояние.
— Представить не могла, что за хамлом высокомерным, скрывается такой мужчина, — обвожу глазами, спрятав улыбку.
Рубашка по фигуре, подчёркивает достоинства, ширину плеч, две верхние пуговицы растёгнуты. Классику и то носит по своему.
— Дресскот обязывает.
Забирает ноутбук, у двери оборачивается.
— Что ты сделала с Динь?
— Что я сделала? — укутываюсь в одеяло.
Не смотря на лето, утром прохладно в доме. А может без него мёрзну.
— Спряталась вчера за диван, вылезла только сегодня утром на прогулку.
— Ничего я не делала с ней.
Смотрит в упор.
— Чутка рассказала какой ты гад, — признаюсь.
Рассмеявшись вышел, оставив меня в недоумении. Вы посмотрите какое замечательное у него настроение. А вот моё портится с каждой секундой. Спать больше не смогу. Близкое выезжаем и полное отсутствие информации душевному равновесию не способствует.
Без него дом наполняется звенящей тишиной. Немного жутко, особенно если вспомнить где нахожусь. На отшибе деревни, недалеко лес и поросшие травой луга. Рай для оборотня и дикость для меня. Осеняет. Действительно, вот зачем ему такая глушь, простор и людей мало. Можно спокойно жить и без чудо таблеток, что усыпляют внутреннего зверя. Но мне бояться нечего, в доме три огроменных пса, Динь показалась через чур большой, а Джим и Макс оказались размером с дога. Я даже спросила, точно ли это доберманы. Никогда не видела таких размеров, да, они грациозны, не такие мощные как ротвейлеры, но всё-таки слишком большие. Нечего бояться, кроме них самих. Вчера Власом строго было сказано: свой. И они ровным счётом не замечали меня, вертелись постоянно возле него. Опять но, сейчас хозяина нет и как поведут себя неизвестно. Не могу же до его приезда прятаться в комнате. Я так поняла, им в спальню заходить запрещено.