Оборотни Его Величества. Полнокружье. Часть 2

Илларионова Алина Юрьевна

– Так какой меч был орудием святого Бахмута Твареборца?

– Серебряный… – тоскливо протянул экзаменуемый.

– Истина, чадо. – Тонкие бледные пальцы раскрыли зачетку. Вилль напрягся, но Венедикт просто интересовался успеваемостью. – Тебя возмущает, что это расходится с общепринятой действительностью?

– Нет.

Конечно, возмущало! Хоть орясину из серебра скуй, против хорошего закаленного клинка и пары минут не продержится, а у иной нечисти что шкура, что когти покрепче стали будут.

– И напрасно возмущает. – Венедикт будто не расслышал. – Ты по горячности лет своих всему ищешь объяснение

да подтверждение. Вера и все, связанное с ней, доказательств подлинности не требует. Это – аксиома. Тот меч мог быть выкован хоть из болотного железа, но в руках святого очистился, воссиял и поверг исчадия Бездны не хуже серебряного. Как те сбитые из досок треуглы, которые мы несли вслед за стягами принца Аристана. И люди верили – Бог поможет, и шли за нами. И победила истина.

Зачетка дразнилась исписанным разворотом. Все графы заполнены, отметки отличные, только в двух клетках не хватало нескольких букв и доказательства их подлинности.

Вилль поднял недоумевающий взгляд:

– Вы участвовали в Алой Волне?

– Все мы были на той войне, кто с мечом, кто с верой. Только меч может сломаться или затупиться, а истинная вера – никогда. И в смутные времена, когда клинки иззубрены, а надежда гаснет, народ обращается к вере. Тяни, чадо! – великодушно разрешил Венедикт, как колдун пошевелив пальцами над россыпью бумажных прямоугольников. Ровно тридцать.

Зажмурившись, студиозус нашарил свой рок.

– Нареченная имеется?

– Э-э…

– Отвечай, чадо. На экзамене сидишь, не на допросе героя строишь.

– Да, в общем…

– Плохо, что сомневаешься, чадо, ибо сомнение ведет к блуду великому. Какой это грех?

– Четвертый.

– А вот это хорошо. Хорошо, что помнишь. Как молвил Иллиатар Созидатель, во свете ученье, во тьме…

«Размноженье», – чуть не ляпнул экзаменуемый, да вовремя сдержался:

– Заблужденье.

– Верно, чадо. Мы живем в Сером Царствии и постоянно колеблемся между Светом и Тьмой, между истиной и заблуждением. Наша дорога – дорога постоянных распутий, но тупиков на ней нет. Выбор есть всегда, и он – за нами.

– Теофан Улесс говорил то же самое. – Бывший капитан против воли поморщился.

– А? – переспросил Венедикт.

– Некромант из моего родного города. Он убивал людей, прикрываясь саном.

– Грех-то какой… – сдвинув брови, отстраненно пробормотал жрец Триединого.

– Непростительный… Господин Венедикт?

Ясные очи проснувшегося экзаменатора улыбнулись полумесяцами, от уголков разбежались паутинки морщин. Вдоль позвоночника Вилля заструился тревожный холодок.

– Итак, чадо…

Когда Алесса предложила пойти с другом в качестве моральной поддержки, тот сопротивлялся, но вяло, и победа осталась за кошкой. Вилль спустился по ступеням в полуобморочном состоянии, хлопнулся на колени, уткнулся лицом в живот девушки и благоговейно прошептал:

– Отлично…

Науми потрепала его по ушам, с трудом подавив желание оттаскать за оные. Аватар не боялся демонов, очертя голову, бросался в схватку с превосходящим по силе противником, разгромил лабораторию магов, но накануне экзамена здорово перетрусил.

Несколько мальчишек помладше Алессы наблюдали сцену с раскрытыми ртами.

– Богослово сдал. Четвертый курс, – пояснила девушка.

По ее

же инициативе сочли повод замечательным, чтобы отметить. Стартовали в трактире, потом купили вина и завалились к друзьям, причем у Вилля настроение поднялось настолько, что он, забывшись, привычным жестом обнял подругу за талию. Встречали их Веррея и заваленный ветошью таз посреди гостиной.

– Паркет жалко. Временно пушистик отложил поиски философского зелья и целиком посвятил себя подготовке к фейерверку на Ярицу. Нас, увы, тоже… Да вы сами послушайте! – Подманив друзей, демоница приоткрыла дверь, изнутри обитую металлическими пластинами.

Из подвала вместе с вонью химикатов донесся полуразборчивый шепоток-скороговорка, положенный на незамысловатый мотивчик:

Что для счастья нужноМаленькой лисичке:Щепоть соды в кружке,Горсточку солички [20] ,Элементик вкатимПорошкообразный.Будет на закатеУ людишек праздник!Добавляем серу,Все перетираем.Компонентов в меру,Смело поджигаем…

20

Имеется в виду местный аналог бертолетовой соли.

– Кхм… Клейстер забыл… Ложи-ись!!!

Стекла чудом уцелели. Дом содрогнулся до основания; люстра сорвалась с крючка и ловко шлепнулась в таз, громыхнув пошибче салюта; из-за двери полыхнуло так, будто в подвале народилось солнышко. Потянуло едким дымом и паленой шерстью.

– По-моему, у нашей лисички опять рыльце в золе. Который день живем как на вулкане! – оторвав голову от пола, пожаловалась демоница.

Глава 2

Зима 1422 года шла на убыль, и вьюга ярилась через день. Морозы уже отзвенели, что, с одной стороны, было путешественникам на руку, а с другой – значительно сбавляло скорость: копыта коня вязли, мокрый снег налипал на колеса, и кибитка ползла еле-еле, от укрытия к укрытию. До поселений оставалось несколько дней пути…

Сильный порыв швырнул в лицо горстью снега, запорошив глаза, сбив дыхание; вороньим крылом захлопал оборвавшийся край полога. Натянув вожжи, мужчина остановил полусонного коня, спрыгнул, провалившись по голень, приладил на место отставший войлок, проверил остальные крепления, а вернувшись, не сдержался и заглянул внутрь. В полутьме кибитки фосфором блеснули хищные зрачки. Узнав человека, кот замурлыкал.

Ребенок, кажется, спал. Заострившиеся черты, плотно сжатые обескровленные губы, сердитая морщинка между черных стрелок бровей: слишком много горечи бродит в сердце малыша, оборачиваясь ядом. Поддернув рукава кожуха, мужчина проверил, чиста ли повязка на худеньком плече, подтянул одеяло к упрямому подбородку…