Оборотни Его Величества. Полнокружье. Часть 2
Шрифт:
– Где мы? – Ирэн приподнялась, упираясь в живот аватара.
– Уй!!! – Черные глаза округлились, брови вздернулись до середины лба. Ирэн спешно убрала забинтованную руку и отдернула одеяло. Тряпки оказались на месте, стало быть, раны тоже. Все ясно…
Ясно?!! Все получилось!!! Заведомо провальный обряд, на который кэссиди решилась не иначе как с помешательства и проведенный впервые в жизни, удался!!!
– Дан, прости! Ты как?
– Ничего, – лаконично ответил парень, прикрыв руками случайно пострадавший живот. Губы оставались бледными и сухими, под глазами залегли тени, но умирать Дан вроде передумал. –
– Колдовать? – Ирэн прикинулась непонимающей.
– Армалине пришлось сменить ипостась, чтобы пролезть вон там. – Аватар показал на дверь. Оказывается, над самым полом было проделано отверстие как раз под размер юркой лисицы. – Она нашла нас обоих на полу в окружении свечей. Подумала было, что и ты мертва, но оказалось, что я жив, как ни странно. Ну а коль такая пляска пошла, она решила лишить жизни ни в чем не повинного индюшонка ради прожорливого меня. Кстати, Армалина видела либр и теперь думает, что ты маг. Так кто же ты, наследница?
Самой бы разобраться. Те, кого она увидела под пологом гор, назвали ее… Это невозможно!
– Все девочки династии Нэвемар до семилетия первенца являются жрицами Иллады. К ней я вчера обратилась, и она услышала.
– Барынька так боится остаться одна? – Дан бережно сжал в ладонях ее забинтованную руку. Вроде бы шутил, да всерьез.
– Кэссиди не желает оставаться одна, – с усмешкой поправила Ирэн. – К тому же я к тебе уже привыкла. Ты помнишь о том, что было вчера?
– А что я должен помнить?
– Ничего. – Девушка беззаботно пожала плечами. Сам не помнит об обещании, данном кэссиди, так не ее проблемы. – Ты сказал, что я красивая.
– Могу повторить!
– Я сама это знаю. Кольцо вернуть?
– Зачем? Я же его тебе подарил, так что носи на здоровье, коль не побрезгуешь.
– Не побрезгую, но к нему придется заказать колье и серьги. Я же не ваша Леська, чтобы увешиваться разномастными каменьями…
– Как будет угодно кэссиди. – Дан криво ухмыльнулся, но, похоже, его что-то задело. Знать бы еще, что. Он выпустил ее руку и попытался принять сидячее положение, но, охнув, раздумал. – Надеюсь, яд миелл-тьярра этим кровопийцам аукнется…
– А знаешь, сколько крови ты выпил у меня?
– Наверное, всю, потому что у тебя лицо зеленое как лягушачье брюшко.
– Что?!
Как на пружине перелетев через Дана, Ирэн метнулась к оплетенному соломенной рамой зеркальцу, маленькому, в две ладони. Но и этого хватило, чтобы рассмотреть немного бледное и помятое спросонья, но отнюдь не зеленое лицо с малиновым пятном во всю щеку: отлежала. Н-да, краса неписаная. Неописуемая, верней.
– Вид сзади мне нравится, – серьезно сообщил парень. – Избушка-избушка, повернись ко мне фасадом!
Ирэн сообразила, что стоит в насквозь просвечивающей сорочке на кружевных бретельках, залитая потоками солнечных лучей. Шутника до жути хотелось садануть хоть чем-нибудь, но было жалко. А еще – смешно.
– Смерд!
– По происхождению я дворянин вообще-та-а-а… – Аватар зевнул, обнажив чуть удлиненные заостренные клыки. Странно, раньше это было не так заметно.
– Саар? – заинтересовалась Ирэн, временно отложив мстительные мысли.
– Саар, саар… Саар кислых щей: все, что было, по дурости просе… просаарил.
– Это неважно.
– Ах-ха… – Дан зевнул снова, заманчиво нежась в постели. – Ты меня хоть обними, что ли?
Как это здесь говорят… уважила!
Потянулись совершенно бестолковые дни. Сперва Дан беспокоился о возможной погоне и порывался сняться с места, но услышав, что во время телепортации они с Ирэн угодили на замерзшую реку, стал нервничать меньше. Вместе с уплывшим по течению льдом оборвался и след, а верней всего, те, кто шел по нему, решили, что беглецы утонули. Тем не менее задерживаться не стоило. Кэссиди – кусочек лакомый, а оттого опасный для всех, кто ей помогает. Свой выбор Дан сделал в гроте Хрустальное Эхо, на тигриной шкуре обнимая тогда еще сури Ирэн, но сейчас не хотел подводить под удар кицунэ и ее друга.
Друг, кстати, оказался варгом. Ну, что ж… бывает и оригинальней! Лисы с волками, по крайней мере, к одному семейству псовых принадлежат. А вот Леська и Вилль по закону природы должны грызться, точно кошка с собакой, но ведь вопреки этим законам более-менее ладят, даже о детях мечтают. Хе-хе, причем каждый представляет в люльке собственную породу. Армалина с Мирославом обзаводиться люлькой не спешили, просто наслаждались друг другом и совместным бытом: одна пользовала жителей Вилейки, Ивлинки и Закомаринки (иногда приезжали горожане из Нагорицы), второй обходил дозором владения, оберегая их от нечисти да хищников, заблудших с чужой территории. Отчего-то название первой деревни казалось знакомым. Вилейка, Вилейка… Это слово кружило в голове, но каждый раз, когда озарение выдергивало сачок из омута памяти, увиливало шустрой плотвичкой.
Ирэн тоже виляет ловко. Околотками вызнав, что чета метаморфов недолюбливает магов, «чистосердечно призналась», дескать, пару лет назад схлестнулась с одним из них в жарком споре о преимуществе веры над колдовством. Ставкой послужил кулон против либра Одаренного. Трофей спора висит на шее. Ирэн не отрицала скадарского подданства, напротив, расписала Катарину-Дей так, что Армалина чуть ли не с кулаками пристала к Мирославу с требованием свозить ее на южное побережье. Правда, из будущей кэссарицы наследница стала жрицей Иллады, променявшей алтарь, почет и девственность на любовь одной остроухой сорвиголовы. Кицунэ связала увиденное с услышанным и… в общем, если и не купилась, то «завиляла» это не менее ловко, чем Ирэн. О, женщины, сосуд коварства и лицемерия! На момент «исповеди» остроухая голова была по макушку напичкана снотворным и не то, что возразить, даже как-то оправдать свои богохульные действия не могла.
Мирослав не поверил ни единому слову. Зато при виде развязанного кошеля с золотом его хмурое лицо посветлело, а в глазах цвета грозового неба блеснули зарницы. Показав деньги, Дан спал спокойно. Ножа в спину он не боялся. Таким же складом характера обладал покойный Раф – не понимающий шуток угрюмый парень, готовый рискнуть жизнью за выручку охранника купеческого обоза, но не ограбить.
Тем более своих.
В когорту «своих» влились без порогов и подводных камней. Хозяева, видимо, не впервой пускали квартироваться увечных незнакомцев и держались просто, ну а постояльцы не привередничали. Даже пытались помочь по хозяйству в меру сил и умений.