Оборотни Его Величества. Полнокружье. Часть 2
Шрифт:
– С гуся вода-а-а! Да-а-а!!!
Перегрелся, что ли?
Ирэн неторопливо подобрала и сложила на лавке его вещи, рядом – свои. Без дразнящего ноздри запаха аллозии, пробуждающего шальные желания, девушка себя чувствовала неловко. Вот Дан, похоже, давно разучился стесняться противоположного пола, если вообще был знаком с этим чувством. С такой нахальной физиономией прямой путь в увеселительное заведение, где клиентура носит платья, а актеры с помоста кидаются в нее одеждой. Многие сури прямо-таки рвались на эти представления, но Ирэн не находила ничего восхитительного в вероятности
– Кто успел – тому мочалку ажурную, лопух – по ковшу дежурный! Аха-ха-ха! – намыливался парень.
Бедный, совсем с головой плохо.
В парилке и так было не продохнуть, но Дан все плескал на печь как одержимый. Дорвалась мартышка до бананов! В итоге бестолковое создание начало штормить, и Ирэн настойчиво потянула его к выходу. Но Дан просто не был бы собой, если б даже такое обыденное дело, как помывка, не завершил на мажорной ноте.
– А теперь, почтенная публика, финальное действо нашего спектакля! – Раскланявшись перед бадьями, ковшом и мочалкой, аватар взял Ирэн на руки.
Даже не предполагая, что он задумал, девушка вцепилась в его плечи. Дан вместе с клубами пара вывалил из бани и, остановившись у навеса с поленницей, задрал голову к новым зрителям – луне и звездам:
– Сольная ария! – И с размаху плюхнул кэссиди в сугроб по самый подбородок.
– А-а-а!!!
– Занавес. Аплодисменты!
И эта гиена захохотала!
Даже снежок по лбу не угомонил, а только раззадорил.
Когда вернулись в избу, там ждал накрытый стол, в центре которого блестел холодной испариной глиняный кувшин. Легкий аромат хмеля успокаивал и расслаблял. Невольно кэссиди вспомнила своего жениха ки’саара Бэзила. Нет, он не был уродом, дураком или занудой, но Дану с его рельефным торсом, безупречным волевым лицом и умным, немного лукавым взглядом в подметки не годился. И он точно не стал бы играть в снежки или рисовать в сугробе «птичку», глядя на звезды.
– Мы на полчасика, – подмигнула Армалина. Мирослав обнял подругу за талию, поцеловал в ушко:
– Через полчасика ты в парилку только нос рискнешь сунуть, а хвост – через часик.
Метаморфы ушли, плотно закрыв дверь. Тактичные какие.
Поводив носом над кувшином, Дан в расстроенных чувствах погладил живот:
– С земляникой и имбирем. Эх… Налью себе чаю.
Дождавшись, когда он отвернется, Ирэн щедро плеснула в кружку и мигом осушила. У напитка был медовый вкус, приправленный оттенками трав и ягод, а также ощутимая крепость. Пока аватар гремел чайником, наследница еще дважды махнула по полкружки. О-о-о, похорошело-то как! Неловкость отступила, кэссиди перевела взгляд с лопаток парня на талию, затем – ниже. Захотелось его ущипнуть. А воля будущей кэссарицы – закон!
Увы, щипок вышел далеко не так хорош, как рисовало воображение. Точнее, совсем не вышел. Дан, хрюкнув, клюнул носом в чашку и оторопело уставился на девушку. Потом принюхался. Хмыкнув, выгнул бровь. С носа сорвалась капля.
– Я тебе не указ, но учти, что медовуха – штука коварная. Будешь потом бесиков со стен подметать.
Какой все-таки душка! Ирэн чмокнула в мокрый нос, отобрала чашку и, взяв Дана за руку, отвела на кровать. Сама забралась к нему на колени,
– У меня есть к тебе предложение!
– Какое? – Бровь изогнулась еще круче, губы тронула улыбка.
Какое, какое… Деловое!
– Стань моим кэссарем.
О Семь Ларов, этот лик стоит увековечить в мраморе! Под названием «Повелитель Смятенный». Повелители Грозный, Внемлющий и Задумчивый уже стоят в трапезном зале. Наконец Дан подобрал слова и челюсть:
– Хе-хе. Оригинальная шутка.
– Я не шучу. Дан, сколько тебе лет?
– Пятьдесят три… Летом будет.
– По-моему, самый возраст, чтобы чего-то добиться в жизни! Трона, например.
– Да какой из меня правитель?! Из меня даже политик, как из носорога танцовщица!
Ирэн толкнула его в грудь, опрокинув на спину:
– Ну-у, не прибедняйся! По крайней мере, ты пользуешься столовыми приборами и не сморкаешься в скатерть. Язык у тебя подвешен отлично, а большего и не надо.
– При чем тут насморк и язык?! Я…
– Ты внимательный, справедливый, а еще хорош собой. Люди тебя полюбят.
– А уши купируем?! Я – не человек!
– Да хоть гоблин! В Скадаре нет ваших дурацких предрассудков против расы. Кого кэссарица выберет – тот и кэссарь. Я могу надеть венец хоть на нищего из помойки, но отдам его тебе.
– Я все же перегрелся. У меня горячка, бред и слуховые галлюцинации. – Дан закатил глаза. – Я уже вижу перст Судьбы, грозящий мне из ведра под умывальником…
Ду-у-ушка! Ирэн поцеловала его в оба глаза по очереди, вернув взгляд к себе любимой.
– Эданэль, ты только подумай, что я тебе предлагаю. Хочешь текстильную фабрику? Забирай все. Конюшни, винодельни, механические заводы, доки, рисовые поля, луга, леса, горы, море, города… Весь Скадар – у твоих ног, мой северный волк. Делай с ним все что хочешь, ведь я знаю: зла ты нам не принесешь. – Парень слушал, затаив дыхание, и кэссиди решила закрепить эффект поцелуем в приоткрытые губы. – Для начала можешь скормить тиграм своих палачей из «муравейника». Или колесовать. Я с удовольствием на это посмотрю.
– Охо-хо…
– Хорошо, не буду смотреть!
– Живо-от…
– Прости… – Ирэн сунула руку под рубашку. Кожа была обжигающе горячей, гладкой, как согретая солнцем бронза. Не-эт, к Бузиле такого не почувствуешь. – Дан?
Аватар посерьезнел, взгляд отчего-то стал тяжелым, недоверчивым.
– Я… Я, наверное, должен подумать…
– После подумаешь, а сейчас…
– Погоди, Ирэн. Все же ответь мне на вопрос: почему я? В чем подвох?
– Нет подвоха. Как насчет того, что ты мне просто понравился?
– Что ж, я, пожалуй, поверю. Но ведь это не все?
Нет, не все, крылатый волк. Но в Скадаре говорят: тайны прошлого, раскрытые в неверном свете, могут бросить тень на будущее. Тик-так. Час еще не пробил.
– Все. Мне нравится в тебе все, включая расу. Как будущая кэссарица я обязана заботиться о том, чтобы после моей смерти венец принял достойный наследник. Наш ребенок будет надежно защищен твоим даром от возможной мести Одаренных и любых хворей. Он станет самым могущественным, сильным и неуязвимым правителем в истории династии Нэвемар. А теперь помолчи…