Оборотни клана Морруа

Гусейнова Ольга Вадимовна

Я слушала и слушала, надеясь уловить знакомое, сильное биение сердца любимого, пока на плато не выскочили другие волки. Ощетинившись, я бросилась им наперерез. Бросаясь на них, я все ждала, надеялась, что вот сейчас, вот сейчас, вот сейчас Тьерри встанет и поможет мне. А он все лежал и невидящими, немигающими глазами смотрел. Последний раз рыкнув на покорно вставших напротив нас волков, я подошла к Тьерри, легла рядом, положив морду ему на лапы, – решила умереть с ним и закрыла глаза…

* * *

Я

мутным взглядом обвела спальню – и вспомнила все. Серых хищников, окровавленные тела мертвых волков, человеческий труп с оторванной головой, застывший взгляд Тьерри… Главное, увидела несмятую половину кровати, на которой он раньше спал. Села, свесив ноги и, тупо глядя в пол, пыталась осознать, что осталась одна. Осталась жива. Да, действительно – Хребет несбывшихся надежд. Хотела семейного счастья – забрали, даже умереть с любимым не дали.

Подняв голову, я уперлась взглядом в свое отражение в зеркале. Маленькое растрепанное привидение в черной пижаме, с измученными серыми глазами, наполненными отчаянием, горем и безысходностью. Почему все, кого я люблю, погибают? Тьерри обещал не покидать меня, не оставлять одну. Он же не мог обмануть!!! Не мог! Я осела на пол и завыла. Обняв себя руками и раскачиваясь из стороны в сторону, громко выла, выплескивая боль души.

Я не обратила внимания на шум и возню в дверях, очнулась только тогда, когда меня крепко обняли родные, любимые руки и чудесный голос любимого ласково зашептал над ухом успокаивающие слова, укачивая словно ребенка. Не веря в чудо, распахнув глаза, я посмотрела в самые красивые и дорогие глаза на всем свете. Горло перехватило от счастья, я с трудом выдохнула:

– Я думала, ты умер… Я не хотела жить без тебя, хотела умереть там, рядом с тобой. Ждала, ждала, а оно все не работало и не работало. Я думала, ты ушел без меня.

– Нет, маленькая, я обещал тебе, любимая моя, никогда не покидать и всегда быть рядом. Можешь спросить кого угодно, что я всегда держу слово. Солнышко мое, вера моего возраста практически невозможно убить, тем более – серебром. Просто нужно было больше времени на восстановление.

Я забралась к мужу на колени и, крепко обняв, прижалась к нему. Отпущу – а он вдруг исчезнет или снова потеряю его из виду. Так мы и ходили в обнимку целый день, пока не приехал Жак. Какая радость – не один, а с подругой. Дело было так. Во время обеда в столовую пришел Поль и, пряча хитрую ухмылку, торжественно сообщил:

– Жак вернулся! Он уже знает, что вы покончили с де Лавернье, причем вдвоем. Я ему по телефону рассказал, но у него другая проблема. На бразильской вилле де Лавернье он нашел свою половинку. Фабиус держал ее при себе и издевался над ней несколько лет. Она выглядит словно сломанная красивая игрушка. – Глянув на меня, восседавшую на коленях у Тьерри, поделился «проблемой»: – И так же, как и вы, мадам, не слезает с рук. Жак надеется, что вы поможете ей прийти в себя.

– Поль, я сделаю

все, что в моих силах, – заверила я и мысленно хихикнула, представляя сурового Жака с вцепившейся в него красоткой.

Поль не был бы Полем, если бы мрачно не добавил:

– И еще, знаете, глава, он ведет себя с другими самцами еще хуже, чем вы. Все время рычит и огрызается, а я был твердо уверен, что хуже не бывает. Надеюсь, со мной подобного не случится. Моя крыша останется на месте, когда встречу свою половину.

* * *

Звонок Изабель застал меня в момент, когда я отплевывалась от шерсти Маргарет – приглашенной на званый вечер дочери главы соседнего клана.

– Привет, Изабель, – прорычала я, отчаянно отплевываясь.

– Привет, Милана. Я слышу, ты так рада меня слышать, что даже в трубку плюешься, – удивленно выдала подруга, приводя меня в чувство, а потом неожиданно весело потребовала: – Теперь меня разбирает любопытство: по какому поводу?

– А, ерунда. Я тут одну охочую до чужого добра мадемуазель на место поставила. Вот теперь не могу от ее шерсти никак избавиться. Такая же приставучая и мерзкая, как ее хозяйка.

Изабель несколько мгновений молчала, потом недоверчиво спросила:

– Милана, дорогая, я правильно поняла: ты только что подралась с другой волчицей из-за собственного мужа?

Ее недоуменный тон вывел меня из себя:

– А что – мне надо было терпеливо смотреть, как эта сука целый час протирала дырку глазами в Тьерри, а потом нагло повисла на нем и пыталась залезть к нему в штаны. Ты можешь себе это представить! В штаны к моему мужу! И ее единственным оправданием был тот факт, что она, видите ли, не знала, что Тьерри моя пара. Ну-ну, не знала она!

В голосе Изабель послышался смех:

– Детка, ты забыла, что у мужчины в паре стоит только на свою подругу?

Немного успокоившись, я пробурчала:

– Знаешь что, я не собираюсь проверять, стоит у него на других или нет. Никто не смеет трогать моего мужчину. Он – моя собственность!

Моя злость улетучилась, как только я услышала звонкий подругин хохот:

– Поздравляю! Милана, ты первая в истории веров ревнивая волчица! Обычно этим страдают только самцы, ведь у них выбора нет, в отличие от нас. Наверное, потому что в тебе человеческого много. Ты мне скажи, чем там сейчас Тьерри занят?

Повернув голову в сторону ухмыляющегося мужа, окинула его недовольным взглядом и прорычала в трубку:

– Чем занят? Пытается не лопнуть от гордости и самодовольства, в то время как его любимая супруга пострадала, защищая свою собственность.

Тьерри сразу напрягся, довольная улыбка вмиг слетела с его лица. Их с Изабель гневный рык раздался в унисон:

– Как?

Подойдя вплотную, муж глухо прорычал:

– Я лично сдеру с нее шкуру, если ты пострадала, любимая!

Пришлось примирительно прощебетать: