ОБОРОТНИ СНОВА В ДЕЛЕ
Шрифт:
Алесса пикнуть не успела, когда её схватили за шиворот, как котёнка, и земля ухнула вниз. Она, соответственно, ахнула вверх. Послышался треск рвущейся ткани. Съерт удалось удержать и, изловчившись, девушка полоснула нападавшего по запястью. Судя по сдавленному шипению, не промахнулась.
Больше повоевать она не успела. Нож вырвали, чудом, что не с рукой, и он жалобно звякнул в отдалении. Не дав опомниться, ей зажали рот, и кто-то тёплый и тяжелый навалился сверху, придавив к крыше намертво, без единой возможности
– Ммм...
– Тшш...
– прошипел "маньяк" голосом, которой она узнала бы из миллиона.
– Ммм?!!
Аватар приподнялся, куда-то всматриваясь, однако руку с её губ убирать не спешил. Ладонь была горячей и жёсткой, такой знакомой, но пахла она не северным ветром, а пылью, кровью и какой-то едкой дрянью, от которой жутко хотелось чихнуть. Алесса, часто моргая, смотрела на торчащий перед её носом огрызок неряшливо сплетённой косы, похожий на встрёпанную метлу.
Вилль, Виллюшка, что же с тобой случилось?
Глаза защипало, и непонятно, от чего.
– Ушёл, - наконец, сам себе кивнул аватар.
Он неуклюже скатился с Алессы и поднялся на колени, прижимая к груди пораненную руку. Выглядел Вилль намного хуже, чем днём. С перепачканного лица на неё сверкали жёлтые волчьи глаза, обведённые тёмными полукружьями, на правой щеке запеклась то ли кровь, то ли ожог. Рубашка была как раз такого цвета, на который днём она сама рассчитывала, то есть, линялой, а шнуровку он, судя по всему, и использовал при перевязке лохматой косы.
Мотнув головой, он отбросил страшилище за спину, открыл рот и...
– Ты-ы-ы... Паршшшивка...
– Шшшто?!!
– так же тихо и злобно зашипела науми.
– Жаль, что не могу причинить тебе вреда, а то как дал бы затрещщину, чтоб поумнела!
Алесса возмутилась, размахнулась, однако заслуженная оплеуха цели не достигла, перехваченная на подлёте, и довольно-таки грубо. Из глаз невольно брызнули слёзы, и Вилль, сообразив, что перестарался, отпустил. Крышу огласило яростное шипение.
Но волчий рык мигом заглушил его.
– Какого хррена ты здесь?
– Прриплыла!
– Какого хррена пришла?
– Захотелось!
– Ну и дура!
– Сам дурак! Я соскучилась!
– выпалила Алесса. Голос предательски дрогнул. Ругаться шёпотом было глупо, вдобавок, обида всё же перевесила злость.
– Дура вдвойне...
– припечатал Вилль, но уже не сердито, а устало. Вытер лицо, ещё больше развезя по нему грязь.
– И я тоже очень соскучился, Лесь... Просто... просто ты немного не вовремя.
– Помешаю развлекаться, да?
– Прятаться... Видишь ли, на меня открыли сезон охоты, а гончую, вон, сама внизу видела.
– Да-а? На тебя подружка из посольства охотится?
– Ты была там?!
–
– Тшш.. Что видела?
– Тебя с какой-то белобрысой лохудрой!
Это известие произвело такой эффект, что у Алессы чуть волосы не развязались, чтобы подняться дыбом, а пантера внутри заскулила. Он засмеялся. Но - как!
В одном городе она попала на суд, где приговаривали к колесованию человека, мучившего и убивавшего молоденьких женщин. И, услышав приговор, изувер засмеялся. Так же.
Верно оценив выражение её лица, Вилль усилием воли взял себя в руки.
– Ту ведьму зовут Геллера Танаис, - так вкрадчиво, что спина покрылась пупырышками, зашептал он, - и, поверь, это единственная женщина, которую я медленно разорву на части, и буду счастлив! А тварь, которую ты приняла за меня, это доппель, мой двойник. У меня для него с ведро крови слили, не меньше. А тут ещё ты со своей... зубочисткой...
Алесса перевела взгляд на руку, которую Вилль по-прежнему баюкал на груди, и почувствовала, как запылали щёки. Царапина была неглубокой и кровоточила несильно, но сделала её она: знахарь, Тай-Линн, боевая подруга.
– Сейчас, сейчас, - засуетилась она, - у меня как раз вода осталась... Погоди-ка. Ты почему не сам не лечишься?
– Химия нейтрализуется, буду. Лесь, они мне столько крови попортили! А у меня и так каждая капля на счету...
– А тут ещё я с зубочисткой! Вилль, ну прости!
– Алесса всплеснула руками, едва не выронив бутылёк. И вдруг удивилась: Вилль жалуется?! Видать, здорово его достали.
Немного растерявшись, она попыталась откупорить бутылёк, но пробка не поддавалась. Скат по её просьбе затыкал "чтоб намертво"!
– А это что?
– Махия!
– прошепелявила знахарка, пытаясь выдернуть пробку зубами.
Вилль резко отдёрнул руку:
– Не надо, так бинтуй.
– Ты чего? Сейчас оболью, и вообще бинтовать не придётся!
Тяжело вздохнув, Вилль двумя пальцами приподнял её голову за подбородок. Глаза в глаза.
– Алесса, ты ничего не поняла? Мы не в том положении, чтобы тратить Магию на пустяковые царапины. Бинтуй.
***
– Фо фы фё!
– Что?
Вилль проглотил последний кусок бутерброда, заглянул в мешок и с тяжким вздохом затянул завязки. Он смёл всё, что было, напился, кое-как умылся, после чего подобрел и извинялся достаточно долго, чтобы Алесса тоже подобрела и успокоилась. Знахарка сама успела проголодаться, но постеснялась взять хоть крошку.
– Вот и всё, говорю. От "невода" увернуться не успел: крылья - в крошево, я - в кусты. Упал, в смысле, - зачем-то пояснил Вилль.
– Повезло, что до канала успел доползти: они за мной псов отправили. А я даже регенерировать не могу. Вот и приходится... драпать.