Оборотни. Медвежья услада
Шрифт:
Эви застонала что-то невразумительное.
Ах, ну почему нельзя было проявить грубый мужской норов? Рявкнуть, что дело бабы — рожать, сколько муж потребует? Но нет, и в глазах Бьярга читалось согласие. Братья не собирались заставлять ее беременеть в угоду их желаниям.
— Коли так, то придется показать нужные травы, — объявил со вздохом. — Но прежде хорошо было бы и благодарность высказать.
Эви согласно застонала, выгибаясь навстречу ласкавшим пальцам Бьёрга.
Ну что
Охотно отдавшись во власть жадных поцелуев Бьярга, Эви позволила утянуть себя обратно на шкуры. Но на этот раз ее не ставили на колени, а заботливо уложили на бочок, одновременно подхватывая под колено и отводя его в сторону.
— Отдыхай, сладенькая, мы сами все сделаем, — хмыкнул над ухом Бьёрг и, пристроившись сзади, двинул бедрами.
— Ам-м-м! — застонала восторженно.
Крепкий ствол скользнул в мокрое от возбуждения и семени лоно. Дюйм за дюймом погружался глубже, пока не вошел полностью.
Напротив пристроился Бьярг, жадно разглядывая, как его брат неторопливо берет ее, обездвижив и раскрыв для горящего огнем взгляда.
Желая подлить масла в полыхавший огонь, Эви прикусила губу и потянулась к груди, зажимая ее между пальцами.
Бьярг выдохнул тяжело и шумно.
Перехватил свою вздыбленную плоть, повел рукой вверх-вниз.
Огненный комок, скрутившийся внизу живота, превратился в пожар. Как завороженная, Эви наблюдала за плавными движениями, совпадавшими с глубокими толчками между ног. Млела от хриплого дыхания мужчин и откровенности своей позы.
Взгляд Бьярга блуждал по ее телу, соскальзывая к призывно раздвинутым бедрам. А она любовалась налитой плотью, зажатой в мужском кулаке, и тем, как нетерпеливо вздымается широкая грудь.
Толчки стали резче, быстрее.
Внизу живота копилось напряжение, вынуждая ее подмахивать бедрами и выгибаться в крепкой хватке.
Бьёрг зарычал над ухом и вдруг, впившись зубами между шеей и плечом, накрыл ладонью холмик лона. Нажал пальцами на чувствительную точку, и Эви захлебнулась криком.
Ему вторил низкий стон.
В несколько судорожных толчков Бьёрн кончил, и она тут же очутилась в руках Бьярга.
Не церемонясь, тот выставил ее в уже знакомую коленно-локтевую позу и сильным движением вогнался до упора.
Не успев отойти от одной волны удовольствия, Эви смело второй.
Вскрикивая, она цеплялась пальчиками за шкуру, пока Бьярг охаживал ее размашисто и резко, продлевая кипевшее медом наслаждение.
Лоно сжималось вокруг толстого ствола, делая близость невозможно яркой. Эви казалось, что она не выдержит, просто умрет! Но Бьярг вдруг содрогнулся и замер, кончая глубоко внутри.
— Хор-р-роша… — выдохнул, а затем очень медленно
По бедрам потекли вязкие капли.
Собрав их пальцами, Бьярг провел вдоль еще сокращавшегося лона и размазал семя по тесному колечку другого входа.
— Домой вернемся — испробую тебя как следует с обоих сторон, — не то пообещал, не то пригрозил.
Эви не возражала — сил не осталось даже слова сказать. А ведь впереди еще долгий путь по лесу…
— Все, брат, потискались немножко и хватит…
Немножко?!
Эви ошалело глянула на сидевшего поодаль Бьёрга. С растрепанной светлой причёской, обнаженный и могучий, он напоминал древнего лесного бога. Который, очевидно, вместе с братом собирался затрахать ее до смерти!
—…Сейчас окунемся разок и путь продолжим. Теперь-то людишки нас не догонят, — подмигнул Эви.
Внутри кольнуло нехорошее предчувствие. Эви оперлась на дрожавшие руки и кое-как села.
— Убили их? — шепнула едва слышно.
Не то чтобы Эви было жалко… Хотя нет, жалко. Люди не виноваты в сумасбродных приказах герцога и ее отца.
Бьёрг тут же стал серьезен, будто прочел ее мысли. А между шеей и правым плечом кольнуло. Что за чертовщина?!
— Убили, Пташка. А что же делать с упрямцами, которых звериный рык и след не напугают? День-два — и отряд приблизился бы к стойбищу. Пришлось иных, самых ретивых, к праотцам отправить на поклон.
— Но ты не думай об этом, — подал голос Бьярг. — Они не просто так служат, золотом их в лес сманили. Награда за тебя богатая. Видать, зудит у твар-р-ри болотной, жениха твоего…
В человечий говор вплелось злое рычание.
Похоже, Бьярг и сам был бы не против придушить мерзавца.
А мужчина протянул ей руку, предлагая встать. Эви вертеть носом не стала.
Братья правы — смысл думать о произошедшем? Они в праве защищать своих любым способом. Но очень бы хотелось, чтобы отец оставил поиски. Пусть считают ее погибшей — возвращаться в отчий дом Эви не планировала.
Вот только жаль, что не попрощалась с Ульрихом. И как будет жить ее сестра? Неужели отец и ее продаст такому же мерзавцу?
— Опять вздыхаешь, Пташка? — хмыкнул Бьёрг, помогая забраться в воду.
— От усталости, должно быть, — подхватил Бьярг и, зачерпнув воды, окатил плечи.
— Ничего, придем в селение и отдохнем.
— Поверь, теперь тебе там будут рады.
И братья переглянулись.
Эви вмиг забыла о снедавшей сердце тревоге.
Это что же… Это они на покровительство свое намекают из-за случившегося ночью? Расплатиться так решили, как с девкой продажной?!
Шею опять болезненно кольнуло, на этот раз с двух сторон.