Оборотни

Шах Эдди

Проходя мимо охранников, он по всем правилам ритуала отвечал на их приветствия. Он наслаждался их преданным видом. У них общее дело. И совершенно необходимо, чтобы они смотрели на него снизу вверх, боялись, уважали и любили его.

Один из штурмовиков открыл дверь и провел их в строение, Фрик вошел первым, а остальные последовали за ним. Внутри было темно. Слева и справа по ходу длинного узкого коридора были двери со стеклянными глазками. Мнимый центр по обучению молодежи самообороне и дисциплине предназначался для боевой подготовки подпольных террористических групп.

В более широком смысле это была легальная база.

Идя по коридору, Фрик заглядывал в некоторые глазки. В комнатах шли занятия по приемам каратэ, контролю над толпой, применению полицейских дубинок, использованию ножей и кастетов.

В конце коридора располагалось полностью оборудованное современное стрельбище с тремя ячейками для стрельбы. Однако оружие и боеприпасы хранились не здесь. Они были упрятаны в другой части дрезденского Heide, в надежном месте. Всему находившемуся там оборудованию можно было бы дать правдоподобное объяснение: это место тренировок для тех, кто интересуется военно-спортивными дисциплинами.

Последняя дверь за стрельбищем не имела глазка. Краган извинился, опередил Фрика и распахнул ее. Новый лидер и сопровождавший его офицер вошли туда, и Краган крепко затворил дверь за ними. Обитая звуконепроницаемой прокладкой, деревянная дверь была заключена в тяжелую стальную раму. Подобным же образом была укреплена и остальная часть комнаты. С потолка свешивалась единственная электрическая лампочка. В середине находился кухонный стол с покрытием из огнеупорной пластмассы и с изогнутыми металлическими ножками. К нему были придвинуты три стула. Один был свободен, на двух других сидели люди в гражданской одежде со связанными за спиной руками и вставленными в рот кляпами. За одним из них стоял манекен из витрины, одетый в военную форму. Еще один манекен был поставлен к окну. За окном находилась другая стена. Всего в комнате было три окна и одна дверь. Это была комната внутри комнаты с окнами, выходившими на стены строения. Третий манекен занимал стул, отставленный от стола к стене.

— Пожалуйста, не пересекайте белую линию, — предостерег Краган Фрика, передавая ему набор глушителей шума. Начертанная на полу белая линия проходила не более чем в трех футах от двери и шла параллельно ей. — Все будет готово через две или три минуты, — добавил Краган, немного волнуясь; он знал нелюбовь Фрика к долгому ожиданию.

Фрик кивнул. Все должно быть готово заранее.

— Белая линия, — сказал офицер, — начертана для того, чтобы обезопасить вас. Если вы пересечете ее, вы войдете за…

Нескрываемое презрение на лице Фрика остановило его.

— Я знаю, для чего она, — холодно заявил Фрик.

— Разумеется, мой фюрер.

Краган подал знак офицеру отступить назад, а затем придвинулся ближе к Фрику.

— У нас были звонки от членов Совета в отношении беспорядков в Шарлоттенбурге.

— Что же они говорили? — спросил Фрик, частично погасивший уже свое раздражение.

— Что сообщения телевидения и газет поддерживают вашу точку зрения. Общественность становится сытой по горло картинами насилии и смерти. По-видимому, вы правы — может быть, наступило

время для партии действовать в открытую.

Фрик улыбнулся:

— Они и это сказали?

— По крайней мере, к этому все сводилось. — Краган не добавил, что он сам ожесточен, но отстаивал курс Фрика, защищал его положения, пока им не осталось ничего другого, как согласиться с ним.

— Хорошо. Где Альберт Гуденах?

— О нем известно только то, что он вылетел во Франкфурт из Нью-Йорка. Теперь он где-то в Германии.

— Найдите его. Он опасен тем, что хранит в памяти. Смерть Триммлера привела его в ужас.

— Может быть, он едет сюда?

— Будем на это надеяться.

Дверь за ними открылась, и в комнату вошел младший офицер. Он кивнул Крагану, который повернулся к Фрику.

— Все готово. Вы можете надеть свой глушитель шума.

Фрик и другие натянули глушители на уши и повернулись к столу. Единственная лампочка горела вполнакала.

Ожидание длилось почти минуту.

Фрик уже начал ощущать беспокойство, когда в комнате раздался сильный взрыв. Из левого окна в комнату была заброшена шумовая граната, упавшая в самом центре. Она взорвалась с оглушительным треском и ослепительной вспышкой, которые подавляли все ощущения, а распространившийся немедленно дым вызвал острую резь в глазах. Дверь слева была сорвана с петель специально размещенными зарядами и теперь валялась на полу.

В то же самое время боевик в черной маске ворвался в комнату из окна, откуда была брошена граната; его автомат Калашникова был нацелен на манекен, стоявший у противоположного окна. Поток пуль разрезал манекен пополам. Второй боевик ворвался через взорванную дверь, стреляя из своего автоматического оружия по кухонному столу; его мощная очередь снесла голову манекену, находившемуся рядом. Еще одна граната, и третий боевик прыгнул за ней в окно еще до того, как она взорвалась. Когда же взрыв произошел, он открыл огонь из полуавтоматического пистолета, поразив манекен на стуле, отставленном от стола.

Первые два боевика подбежали к связанным людям и перерезали веревки. Третий боевик прикрывал их, его оружие было готово встретить неожиданное вторжение.

Затем было включено яркое освещение, спрятанное под крышей. Боевики, расслабившись, радостно смеялись, заложники присоединились к общему ликованию. Все это дело заняло не более пяти секунд.

Фрик снял глушитель шума и прошел через комнату к молодому человеку, который, как он знал, был руководителем операции.

— Прекрасно выполнено, — поздравил он Кааса. — Вы хорошо подготовили своих людей.

Каас встал по стойке «смирно», отдал приветствие, а все другие последовали его примеру.

— Использование ваших людей в качестве заложников, — задал вопрос Фрик, — хорошо ли это? Можно ведь и потерять в суматохе кого-то. А нам, как вам известно, нужны все наши молодые люди.

— Это же единственный способ… постичь реальность смерти, — ответил Каас. — Тот, кто несет смерть, должен научиться спокойно смотреть ей в лицо.

— И вы каждый раз заменяете расположение манекенов и заложников?