Оборотни

Шах Эдди

— Да, сэр. — Она снова обругала себя за подобострастный тон.

— Это для нас важно. Чрезвычайно. Приложите весь свой опыт. Мой секретарь дополнительно сообщит вам относительно прилета Фила Такера.

— Я постараюсь, сэр, сделать все, что я… — Слишком поздно. Телефон отключился. Она повесила трубку.

Из спальни донеслись медвежьи звуки невыспавшегося Гейри.

Проклятье! Она почувствовала, что это будет тот еще денек.

«Шефердс Буш»

Лондон

—

Сарнвингер?

— Пожалуйста.

— О’кей.

Эдем смотрел, как старый китаец за стойкой посыпал кусочки жареного картофеля солью, а затем добавил немного уксуса, Закончив с приправами, он вручил Эдему порцию, завернутую в газету. После всех этих изысканных блюд в лучших ресторанах Лондона простая рыба с картофелем показалась несравнимым удовольствием.

— Великолепно. Благодарю.

Старый китаец в белом халате повернулся к следующему посетителю, а Эдем вышел на улицу.

— Виноват. Я уезжаю, — сказал он наблюдавшему за движением инспектору, который осматривал «Эмму», припаркованную у двойной желтой черты.

— Никогда раньше не брал на учет такую старую машину.

Эдем откинул дверцу вверх. Затем он повернулся к инспектору и предложил ему картофель из своего газетного пакета.

— Не посчитайте за взятку, — пошутил он.

Инспектор засмеялся и взял кусочек.

— Надеюсь, мне не вынесут за это порицание, — сказал он. — Классная машина!

— «Мерседес-Галуинг 300 SLC», 1955 года. Пробег четырнадцать сотен, и еще остается сотни три.

— Гордая осанка для машины такого возраста. Какая скорость?

— Примерно сто пятьдесят.

— И хорошие тормоза?

— Не совсем. Колодки, а не диски. Потому и остается только около трех сотен.

— Небось дорогая?

— Очень.

— Скажите, пожалуйста, и сколько?

— Около четверти миллиона.

— Фунтов?

— Фунтов. Но с такой машиной деньги не в счет.

— Когда есть четверть миллиона на машину, можно позволить себе так говорить. Еще кусочек, а?

Он наклонился к Эдему и взял картофелину.

— А за вами следят, знаете?

— Следят?

— Да. Спокойно, вон серый «ровер» на той стороне улицы. Я видел, как он подтянулся прямо за вами. Когда вы зашли в закусочную, его пассажир вылез и стал наблюдать за вами в окно. Убрался как раз до того, как вы вышли.

— Спасибо.

— Не стоит. А вы не под следствием случайно?

— Нет. — Эдем рассмеялся. — И это не угнанная машина.

— Я и не думал. Впрочем, это не полиция. Я знаю все их непомеченные машины.

— А почему вы мне это говорите?

— А почему бы и нет? Парень, который делит со мной свой ленч, заслуживает одолжения. Даже если он водит машину, которая стоит мою зарплату за всю оставшуюся жизнь.

Инспектор отошел, а Эдем скользнул в машину. Посадка в «галуинг» требует определенных навыков, ловкости владения телом. Он опустил дверцу и стал изучать «ровер» через зеркало заднего вида.

Так и есть, машина армейская.

Он знал, чего они хотят, знал, что они сидят у него на хвосте с того момента,

как он вернулся в Лондон. Это его раздражало.

Повернув ключ зажигания, он услышал привычный шум трехлитрового двигателя.

«Эмма» была машиной, рожденной для гонок с преследованием. Странный метод посадки в нее определялся открыванием дверцы кабины не вбок, а вверх, так требовала конструкция ее укрепленной рамы. Шестицилиндровый двигатель с карбюратором Боша имел мощность в 240 лошадиных сил. Усовершенствованная коробка передач с четырьмя скоростями позволяла за семь секунд развить скорость с места в шестьдесят миль в час. Главной особенностью машины был ее двигатель с наклоном шестьдесят градусов влево, что позволило сделать капот более низким, чем у любой другой спортивной или гоночной машины.

Эдем включил первую скорость и выехал на полосу движения.

«Ровер» быстро втиснулся в следовавший за ним ряд машин, заставив резко затормозить пожилую женщину за рулем «рено».

«Проклятые любители!» — усмехнулся он, услышав, как женщина сигналила «роверу».

Он помахал инспектору, который кивнул в ответ, направляясь к другой машине, стоявшей дальше по улице.

«Мерседес» промчался мимо закусочной «Шефердс Буш» на Бейсуотер-роуд, направляясь в центр Лондона. В это время движение еще не очень напряженное. «Ровер» сохранял дистанцию, безуспешно стараясь оставаться незамеченным на полупустой улице. Пять минут спустя Эдем проехал мимо Марбл-Арч и повернул на Парк-Лейн. Он держал постоянную скорость двадцать миль в час, посмеиваясь над «ровером», которого с негодующими сигналами обгоняли все следующие за ним машины. Оставаясь в ряду автобусов, он проехал «Гросвенор-Хаус» и Дорчестер, прежде чем выехать на обратную дорогу перед гостиницей «Хилтон». Он промелькнул мимо швейцаров у входа, мимо небольшой группы людей, ловивших такси и любопытно уставившихся на ярко-красную спортивную машину. Остановился он у бокового входа под навесом, где парковка была запрещена.

Он знал, что к машине не придерутся. Сторожа и полицейские обычно не штрафовали ее. Это было преимущество оригинальной модели.

Эдем вошел в отель и направился к лифтам в центре вестибюля. Немного выждал, понимая, что они последуют за ним. Вестибюль переполнен, лифты работали с полной нагрузкой. Он намеренно не спешил.

Один из его преследователей вышел из-за угла и резко остановился, увидев, что Эдем все еще стоит перед лифтом. Это был серьезный молодой человек, вероятно, канцелярский работник.

Эдем обратился к стоявшему рядом человеку:

— Надеюсь, эти лифты не останавливаются на каждом этаже?

— Que? — спросил испаноговорящий иностранец.

— Лифты. Очень медленно ходят. Как вам Лондон?

— Si, si. Очень хорош.

— В первый раз здесь?

— Que?

— Прекрасно. Очень хорошо.

— Si. Все очень хорошо.

— Ну и наслаждайтесь. Это же прекрасный город.

Эдем рассмеялся и похлопал иностранца по спине. Он знал, что Канцелярщик смутится, подумает, что Эдем знает этого человека.