Оборотный случай

Кононенко Иван Владимирович

– Они думают, что мы люди, у нас преимущество, - прошептал я Ктори, делая с ней коротенькие шажки назад.

– Один их укус - и мы умрем от смешения крови. Притом, их человек по десять на одного. И они вампиры, слабые... но вампиры, - сглотнула Ктори. От них можно оторваться только бегом, и мы это сможем. Но тогда эти кровопийцы будут бродить по лесу и истребят его. Столько вампиров нарушит равновесие природы.

– Равновесие сил природы? Ктори, а тебе не плевать?

– Не плевать!
– рявкнула она.
– У нас сейчас нет ничего,

кроме природы! Ты хочешь спать спокойно, зная, что один из них на тебя может напасть? Ты хочешь быть уверен, что в лесах будет дичь? Хочешь верить, что они не нападут на твою распрекрасную Веору?

– Но это же Вонгский... эх. Нет, не хочется мне спать с опаской. Ладно, Ктори, что ты предлагаешь? Убить их? Мы сами поляжем под этой грудой костей.

– Мы не виноваты, что так выглядим, - вступился за свое измученное тело Асмур, услышавший мою последнюю фразу.
– И вы не убежите. Чего-чего, а практики в этом домике у нас было достаточно.

И он быстро-быстро, быстрей, чем это мог бы сделать оборотень, оказался рядом с нами. За ним последовали остальные, окружая нас; даже Крида, скрипя от голода зубами, встала передо мной.

Они могли бы съесть друг друга, но кто станет осушать иссохшееся тело, когда рядом есть два отличных и сочных экземпляра?

– Вы бы на нашем месте сделали то же самое, - сказал кто-то из толпы.

– Не равняйте вас с нами, - обиделся я.

– Да кто ты такой? Ха-ха-кха-а! Я отвечу сам! Ты - кровь!

– Ты сможешь превратиться? Тогда наши движения станут свободнее!
– вспомнил я. Ктори покачала головой:

– Превращение происходит в боли и муках, ты забыл? Они нас убьют за это время.

– Вот гадство.

– Больше не могу ждать!
– заорал Асмур и бросился на Ктори. Остальные с радостью давно не питавшихся хищников последовали его примеру.

Текес со стеснением вспоминал его последнюю встречу с оборотнями и надеялся, что никто о ней не узнает. Он всего второй раз за жизнь поддался позорному страху и убежал с места событий, а это могло испачкать своей черной кляксой всю репутацию паладина. Просто запрещается пока умирать, не доделав начатое!

Сейчас паладин шел по веорскому рынку и, по сути, пребывал в неплохом расположении духа. Он накупил, а кое-где набрал бесплатно множество свежих булочек и конфет и теперь бодро шагал в направлении своего дома. Настроение портила лишь одна вышеописанная мысль, но надолго ее хватить не могло. Текес поручил одному своему другу, имеющему влияние на самого Главу Гильдии Фьёриаля, передать тому одну небольшую просьбу. А именно - убить Редви, сына Амарзая, так, чтобы убийство выглядело как несчастный случай при задержании. Что поделать? Ведь оборотень угрожал паладину. Это даже неважно. Он угрожал уничтожить кое-что более ценное, и этого Текес простить не мог никогда и ни при каких обстоятельствах.

Он сжал кулаки, чуть не поломав плетеную ручку рыночной сумки с конфетами. Никогда, никогда он не позволит Разнокровным изувечить его жизнь, как

они сделали с Канором! Все Разнокровные равны в своем стремлении делать людям зло. Они настолько отделились от тех, кем сами были раньше, что и не думают делать людям добро или хотя бы сосуществовать в мире. Им обязательно нужно пообещать унести с собой в могилу самое дорогое, что есть. То, от чего сильней бьется сердце. То, за что можно отдать жизнь. Меныр побери, он так и делает!

Он сжал ручку еще сильней, и она опасно затрещала и впилась в пальцы.

Нет. Текес сначала уверенно кивнул для себя, а потом замотал головой, словно вытряхивая из нее эту неприятную мысль. Он защитит свое сокровище от любой напасти, чего бы это ни стоило! А оборотни еще послужат его цели. Иначе зачем надо было так старательно подпиливать цепь перед "казнью" Ктори?

Паладин открыл дверь большого богатого дома с широкими зарешеченными окнами и вошел внутрь, протиснув прежде всего пакеты с гостинцами. На скрип петель первым откликнулся Фью. Он черной тенью с радостным лаем бросился на Текеса и чуть не сшиб своим весом. Роста песика хватило на то, чтобы обнять невысокого хозяина и облизать лицо до равномерного распространения слюны.

– Дорогой, это ты?
– из кухни выпорхнула Армилия в фартуке, вся покрытая мукой. Увидев мужа, она разулыбалась, подбежала к нему, почти сразу разведя руками: незачем пачкать великолепные доспехи своими кухонными нечистотами.

Развел руками и Текес, правда, приглашающим жестом, приглашающим обнять несмотря ни на что, после долгой разлуки показав свою радость при возвращении домой.

Тарна и Тирэль застали всех троих в объятиях и тоже кинулись к отцу. Фью отпрыгнул в сторону и принялся нюхать принесенные паладином сумки, быстренько перекочевавшие в ручонки детей. Да какой это был паладин! Разве этот обнимающийся лысоватый добряк был похож на Текеса Рычащего Четвертого, Тяжелого Кинжала и Беспощадную Булаву!

– Как же я скучал по вам на этом задании!
– охал Текес (все-таки это был он), рассеянно вытирая платком от слез свою лысину. Щеки, которые на самом деле утопали в слезах, были заняты семейными поцелуями.

– Опасно было?
– загорелись глаза Тирэля.
– Ты убивал хломтов?

– А как же!
– Текес вскочил на ноги и обнажил длинный батон, держа его в руке как меч.
– На меня навалилось двадцать хромтов с одной стороны и... угадай, сколько с другой!

– Ах! Навелно, целых семьдесятдвадцать?

– Как ты угадал!
– деланно изумился отец и подкинул Тирэля раз, другой, третий.

– А я сшила свою первую куклу, - похвасталась Тарна, показав ему что-то, напоминающее медузу с головой.

– Это сердеонская девочка?
– попробовал угадать Текес.

– Это я!
– надула губки дочурка.

Нужно было быстро выходить из положения.

– О нет! Как я мог подумать, что сердеонка такая же умная, как ты! Я просто увидел, какая она умная, сокровище мое!