Обороты
Шрифт:
– Там… Там… Там такое! – прерывисто и хрипло залепетал он.
Нахмурившись, Рамина мгновенно напряглась. Дети кшерхов с малых лет учились жить в условиях балансировки на грани жизни и смерти, выходить целыми из любой беды, извлекая максимум выгоды из неприятностей и не паниковать из-за разного рода неурядиц. Именно поэтому паника юного кшерха не могла быть вызвана какой-то нелепостью.
– Что там, говори! – нахмурившись, Грегуар подался вперед.
Широкая улыбка мужчины мгновенно и неуловимо изменилась. В ней больше не было лукавства, скорее скрытая угроза и готовность
– Мы… Мы плясали на площади. Все было как всегда, а потом… – захлебываясь словами, быстро начал паренек. – Потом к нам подошли трое стражников, они грубо шутили, толкнули меня и…
Взгляд паренька вдруг метнулся к Рамине и он осекся.
Впрочем, мальчишка мог бы не продолжать. Воля и без того знала, что произошло, ведь ее дочь просто не могла пройти мимо несправедливости.
– И вмешалась Лейвина, что дальше. Нас защищает закон, просто так никто не смеет навредить кшерхам, за это самому можно попасть на плаху! – торопя его Рамина резко махнула рукой.
– Она вмешалась и… Ей что-то говорили и она ударила одного. А потом, точно из ниоткуда, возникли стражи, ее схватили…
– Вы пытались ее отбить? – склонившись к нему, жестко уточнила Рамина.
К ее облегчению паренек быстро замотал кудрявой головой.
– Нет, Кри видел вас со стены и отправил меня к вам, – поспешно отозвался он.
Внимательно выслушав рассказ, Грегуар нахмурился.
– Эй, веди-ка нас к другим! – решительно скомандовал он и только после этого обернулся к Рамине. – Как-то это все подозрительно похоже на…
– Ловушку, – за него мрачно закончила Воля, первой быстрым шагом пересекая улицу.
Суета и шум о которых они, занятые пареньком, на какое-то время забыли никуда не делись. Повозки, дребезжа на ухабах, все той же безрадостной вереницей, перебитой всадниками или пешими путниками, тянулась гнойным потоком к погибшему сердцу когда-то великого города.
Но не упадок Сперодиума, за годы превратившегося в Ретсит, сейчас волновал Волю. Скверное предчувствие впилось в душу, заражая сознание. Как бы ни хотелось верить, что все это лишь досадная неприятность, опыт говорил обратное. Этот мир гнил и то, что раньше было точным и определенным, сейчас превратилось в вязкую топь, готовую поглотить путника, наказать его за беспечность.
Глава 4. В погоне за шутихами
Лабиринт ходов, проложенных между прибывшими повозками, ящиками и кучами отбросов остро напомнил Бэйзи о крысиных лазах. Брезгливо морщась, он, не смотря на помощь тройки солдат из городской стражи, то и дело был вынужден останавливаться. Вездесущие торговцы и мелкое жулье не давали прохода, норовя урвать лакомый кусочек. Эту свору не отпугивали даже плащи стражников, серебристые круги на которых были заметны в отсветах огней. Только обнаженные мечи немного поумерили пыл особо рьяных.
Но и с таким сопровождением ускорить продвижение значительно не удалось и с каждым мгновением это раздражало Нагса все больше. Не так тревожила уже боль, стальными тисками сдавливающая голову и разрывающая спину, как волновало то, что он может опоздать.
– А ну пошел
Пройдя вперед он не мог заметить, как мальчонка, неловко взмахнув руками, рухнул. Рухнул на гору мусора, странно дернулся и замер без движения. Нет, этого Нагс не заметил, но это увидел широкоплечий мужчина, что живо беседовал у стены с новоприбывшими торговцами.
Нахмурившись, он выругался, погрозив удаляющейся четверке мощным кулаком.
– Треснуть тебе, пузырь болотный! – пробасил он и быстро шагнул к мальчику. – Тэссин, я ведь говорил не отходить…
Но ответить Тэссин уже не мог. В груде мусора можно встретить много вещиц и осколки камней – не редкое явление. И ночью этого оборота на один окровавленный камень стало больше.
Последний поворот тропинки был настолько густо уставлен ящиками, что группе вооруженных стражников, сопровождающих Нагса, пришлось сбить некоторые коробки, чтобы сметливые торговцы убрали свои товары, понимая, что с этой четверкой шутить не стоит.
Мысленно приготовившись к тому, что придется снова протискиваться между узких рядов, Бэйзи не сдержал удивленного возгласа:
– Провалиться мне здесь же… Зажигающий нам благоволит!
Широкая круглая площадь выжженным пятном протянулась на много шагов вперед. Покосившиеся, закопченные колонны еще удерживали перемычки второго этажа здания. Когда-то, наверняка, величественное строение в глазах современников превратилось в груду выгоревшего камня. Сложившееся к центру, точно карточный домик, оно служило надгробием самому себе.
И хотя фатальный для развалин день давно миновал, расчищать центральную площадку в городе никто не спешил. Это заставило Бэйзи в который раз поморщиться.
– Крысиный город… – раздраженно пробормотал он, решительно щелкнув пальцами. – Вперед, срежем угол здесь!
Если бы мужчина так не спешил он наверняка заинтересовался бы, отчего никто из торговцев последних рядов не занял место ближе к развалинам. Отчего они не переступали четкой, точно проведенной кем-то, черной линии выжженного круга, за которой даже камень мостовой выгорел, обнажая пористые грани.
Но, к удивлению Бэйзи, стражники, что до этого покорно исполняли любой указ, не двинулись с места. Один: широкоплечий молодой мужчина с окладистой бородой, медленно качнул абсолютно лысой головой.
– Обойдем, господин. Здесь нельзя срезать.
На мгновение опешив, Нагс смерил лысого недоверчивым взглядом, надеясь, что тот пошутил. Но на угрюмом лице, рассеченном справа налево полосой шрама, не было и следа усмешки. И это стало последней каплей.
Грузный, нелепый, с мягкими чертами широкого лица, Бэйзи никогда не выглядел угрожающим. Мало кто замечал острый взгляд этого толстяка, ведь для этого нужно было обойти сеть внешней лености и не попасть в ловушку прекрасного голоса. Но в этот момент не нужно было даже напрягаться. Черты его лица вдруг разом заострились, верхняя губа задрожала, обнажая крепкие зубы, глаза сверкнули бешенством.