Обожествление
Шрифт:
– Как ты посмел предать меня? Как? Я дал тебе все! Я спас тебя, никчемного заморыша, брошенного собственными родителями! Я научил тебя всему, что знал. Ты был мне как сын! Я любил тебя! Даже когда ты потерял цветок бессмертия и по твоей вине родился Ахриман, даже тогда я не отвернулся от тебя. Но сейчас… ты решил вонзить мне меч в спину. Сейчас, когда я так близок к истинному бессмертию. Неблагодарный!
Лицо Андрея превратилось в кровавое месиво. Он не мог защититься, ощущая на себе всю мощь гнева божьего.
– Не смей!
С криком в Баошенгдади влетел Никита, отбрасывая того в сторону. Из
– Исцеляйся! – обеспокоенно закричал Никита, взгянув на обезображенное до неузнаваемости лицо Андрея.
– Ты смеешь мешать мне?! – взревел взбешенный Баошенгдади.
В гневе он разорвал оживших воинов на части и бросился на Никиту. Но ему в спину вонзился клинок, это был Ахей, а со стороны прилетела огненная плеть и обвилась вокруг его шеи. На сей раз пламя возымело эффект. Тело Баошенгдади вспыхнуло, и бог жизни закричал от боли, в то время как плеть еще и сдавливала шею.
– Он не идеален! – закричал Никита. – Эссенции могут воздействовать на него!
Адриан появился перед Баошенгдади и вонзил две руки в его грудь, поджаривая того изнутри. Агония захватила бога жизни. Он затрясся, запрокинув голову и плюясь слюной. В следующий миг Баошенгдади взорвался фонтаном крови, но тут же появился целый и невредимый в нескольких метрах от Ахея.
«Бесконечно я так делать не могу», – подумал мрачный Баошенгдади, – «сменим тактику».
Позади него появился фантом белого тигра, зверь рычал и был готов кинуться в атаку.
– Содрогнитесь! – злобно прокричал Баошенгдади, указывая на своих врагов.
И фантом белого тигра, издав грозный рык, кинулся на Ахея. Пройдя сквозь него, он перекинулся на Адриана, а затем погнался за Никитой.
– Нет, нет, нет, только не опять! – Стендаль бросился бежать, преследуемый кошмарным фантомом. Он ускорил свой кровоток и обрел невероятную скорость, только так он мог уйти от этой ментальной атаки.
Ахей и Адриан в это время замерли, не в силах пошевелиться от захватившего их ужаса. Ахей видел и чувствовал кожей, как по его телу ползут змеи, скользкие и омерзительные. Они шипели и постепенно обвивали его. С детства он страшился ползучих гадов, и постепенно страх перерос в ненависть, сейчас Ахей вновь ощутил себя маленьким мальчиком, беззащитным и слабым.
Для Адриана же весь мир погрузился во тьму. Он не видел и не слышал никого, даже самого себя. Собственный голос не доходил до его ушей. Он ощутил себя абсолютно одиноким, и ему стало казаться, что никого больше в мире нет, и никогда не было. Что он один во всем мире. Таков был главный страх великого героя – тотальное одиночество.
Ахей и Адриан оказались беззащитны перед Баошенгдади, но на помощь им быстро пришли Вейж, Филипп и Крату. Крату бросился в ближний бой, разя бога жизни своим мечом, а Вейж с Филиппом начали собирать энергию для мощной атаки. Крату мастерски владел копьем и мечом, посему он хорошо держался против Баошенгдади. Делу помогали и его новые способности. Вирус изменил его, сделал сильнее, быстрее, но главное – даровал ему регенерацию, и Баошенгдади ничего не мог сделать с ней. Он жаждал вывести
– Думаешь, что сможешь теперь биться со мной на равных? – насмешливо произнес Баошенгдади, нанося быстрый удар ладонью.
– Ты не непобедим! – уверенно проговорил Крату, блокируя выпад противника мечом.
«Я потрясен», – думал в этот момент Баошенгдади, – «результаты поражают, его совместимость с вирусом оказалась выше, чем у большинства подопытных. Даже лучше, он не потерял память, а значит, побочные эффекты не затронули его. Или же они иного рода, но пока не ясно какого. Он мог бы стать мне сыном, если бы я встретил его раньше».
– Вверх! – воскликнул вдруг Филипп.
Крату, услышав голос Филиппа, высоко подпрыгнул, и в тот же миг на Баошенгдади обрушилась огненное цунами. Совместная атака Вейжа и Филиппа поразила бога жизни, он не успел защититься и был поглощен пламенем. Его тело вмиг расплавилось, а душа начала сгорать. Вопли Баошенгдади разнеслись на многие километры.
– Вы разозлили меня!
Когда пламя потухло, все увидели, как тело Баошенгдади начинает меняться. Он увеличился в размерах, став десятиметровым монстром. Голова его обратилась в драконью морду, ноги и руки трансформировались в восемь лап, которые одновременно походили на клинки, так как их концы были остры, у него вырос хвост, как у желтой обезьяны, а остальное тело начало походить на львиное.
– Что за мерзость? – с отвращением воскликнул Филипп.
– Это синтез нескольких сущностей… – поразился Вейж, холодок пробежал по его спине, – немыслимо!
Эта трансформация вывела Адриана и Ахея из иллюзий, а Никита, наконец, мог перестать убегать от фантома белого тигра, который исчез в момент изменений Баошенгдади. Андрей сумел оправиться от ранений, но был слишком измотан. Он переусердствовал в использовании силы времени. Ему нужно было восстановить запас духовной энергии.
Адриан, очнувшись от кошмарного видения, вытаращил в изумлении глаза. Новый облик бога жизни поразил его. Ахей скривился в отвращении, взирая на Баошенгдади.
– Как это возможно?! – воскликнул Астероп.
– Ха-ха, трепещите! – по полю разлетелся хохот Баошенгдади. – Вы даже не представляете, какой силы я достиг. Я есть единство лучших природ! Я покажу вам невиданную доселе мощь!
И он пошел в атаку. Передвигаясь на восьми лапах, бог жизни оказался невероятным быстрым, даже, несмотря на гигантский размер. Вмиг он очутился перед Ахеем и пронзил его тело двумя острыми, как клинки, лапами.
– Умри!
– Нет! – взревел Филипп.
Он сформировал огненный кулак и атаковал им Баошенгдади. Но вновь богу жизни было наплевать на его пламя. Он разорвал Ахея на части.
– Теперь не исцелишься! – расхохотался Баошенгдади, отбрасывая части его тела в сторону.
Адриан трансформировался в молнию и переместился к драконьей морде бога жизни. Объятым энергией кулаком он нанес удар. Но Баошенгдади раскрыл пасть и откусил по локоть руку Адриана. Герой взревел от сильной боли, телепортируясь на землю. Его рука должна была восстановиться через некоторое время благодаря силе крови, но процесс регенерации даже не начинался.
– Это как это? – пробормотал Астероп.