Обожженные языки (сборник)

Паланик Чак

По-моему, зря я не стал конспектировать эти разглагольствования. Когда экзаменатор называет себя «аквамен», странно не понимать, что как минимум один вопрос будет о подводном мире.

Правда, конспект меня бы тоже не спас. Вряд ли я прочел бы его накануне: времени едва хватало на основной материал, не говоря уж о бредовых измышлениях несостоявшегося ветеринара.

И зачем только я нашел этот чертов телефон?

* * *

Вчерашний день полностью расписан в моем ежедневнике. С восьми до десяти утра матанализ; с десяти до двенадцати курсовая;

с двенадцати до тринадцати обед; с тринадцати до пятнадцати экология позвоночных животных; с пятнадцати до полуночи подготовка к роковому испытанию. Вечером перерыв на час – как президент Клуба будущих ветеринаров я выгуливаю собак из приюта «Общества защиты животных».

Почему-то занятие по экологии позвоночных закончилось раньше, и в моем графике появилось «окошко». Я побрел домой вздремнуть, засыпая на ходу. У факультета общественных наук откуда-то из живой изгороди послышалась музыка – искаженная, но узнаваемая запись песни «Кареглазка» Вана Моррисона.

Пытаясь понять, откуда идет звук, я заглянул под сосны. Вскоре музыка смолкла, но тут среди шишек блеснул розовый металлический корпус мобильника. Я взял его в руки, и сенсорный экран включился.

На заставке, в окружении анимированных сердечек, красовалась надпись «телефон Лекси».

У Лекси было восемь пропущенных звонков и двадцать новых сообщений.

Пока я пытался сообразить, как разблокировать экран, телефон завибрировал. От неожиданности я чуть не выпустил его из рук.

Снова «Кареглазка». И сообщение «Входящий звонок… Ванесса».

Я хотел отклонить вызов, но ошибся кнопкой и случайно ответил.

– О боже, – сказала незнакомая девушка. – Ну наконец-то! Что, так сильно вчера перебрала? Лекси?

– Это не Лекси, – сказал я.

– Прошу прощения. Я, наверное, ошиблась номером.

– Нет. Это телефон Лекси.

– Тогда дай ей трубку.

– К сожалению, не могу.

– Почему?

Я стал подробно объяснять, как шел домой после занятий, и вдруг услышал музыку, и так далее.

– Надо же, – сказала девушка.

– Если увидишь Лекси, попроси ее позвонить на свой номер, ладно? Тогда мы договоримся о встрече, и я отдам ей телефон.

– Конечно. – В трубке послышался щелчок зажигалки, потом долгий выдох. – А ты молоток. Возишься с чужим мобильником.

Прижав аппарат к уху, я зашагал домой.

– Любой на моем месте поступил бы так же.

– Да брось. – Ванесса снова шумно выдохнула. – Люди – такие сволочи.

– Не все.

– А знаешь, и голос у тебя секси.

В природе животные часто привлекают партнеров звуками. Птицы и насекомые сочиняют неповторимые мелодии, чтобы привлечь противоположный пол. Дельфины соблазняют друг друга голосами за много миль. Даже уродливая птица может найти себе пару, если красиво споет.

– Ты когда-нибудь летом слушала, как стрекочут сверчки?

Ванесса сделала длинную затяжку и рассмеялась.

– Да, а что?

– Тебе понравилось?

– Ну… в общем, да. Ничего так.

– А сверчка когда-нибудь видела?

В конце разговора я снова попросил ее связаться с Лекси.

* * *

Сегодня,

после экзамена по поведению животных, я захожу в биологическую лабораторию и открываю конспект. Просматриваю по диагонали – ни слова о синежаберниках. Доктор Пенн выбрал самую пустяковую тему из всех возможных и оценил ее выше остальных.

Пролистав конспект еще пару раз, я бросаю эту бесполезную затею и переключаюсь на курсовую о роли запаха в спаривании. Теоретически любое животное способно привлечь партнера, даже не показываясь ему на глаза – при помощи специального запаха. Его создают натуральные ароматические вещества – феромоны.

Ученые давно задаются вопросом, существует ли аналогичное явление у людей. Хотя данная теория пока не имеет надежного фактического подтверждения, исследования показали, что стриптизерши в период овуляции зарабатывают больше других. Те, кто принимает таблетки, блокирующие овуляцию, получают значительно меньше. И неважно, какие они – толстые или тощие, страшненькие или красотки; от внешности ничего не зависит. Выходит, тут задействована невидимая химия? А если так, быть может, в мире, где красота ценится превыше всего, обоняние дает внешне заурядным людям шанс на личную жизнь?

Вчера вечером я сидел у себя в гостиной над учебником по поведению животных. На столе лежали конспекты; на феромоны и намека не было. Только из окна доносился запах дыма от барбекю.

Солнечные лучи пробивались сквозь жалюзи, как волны, несущие на берег песчаную гальку. Вчера была чудесная погода, а я корпел над учебниками взаперти, пока вокруг все гуляли, пили и развлекались. Наслаждались свежим воздухом. Друг другом. Жизнью.

Я бросил взгляд на конспекты и посмотрел в окно. После каждого зачета или экзамена я обещаю себе, что начну выходить в люди. Увы, стоит закончиться одному экзамену, начинается подготовка к следующему.

Я делаю перерыв в работе и открываю ежедневник. С двенадцати до часа: сдать на отлично экзамен; с часа до двух курсовая; с двух до трех обед; с трех до четырех чтение электронной почты в Клубе будущих ветеринаров; с четырех до десяти подготовка к матанализу на понедельник.

Впрочем, вся эта зубрежка – пустая трата времени. Заниматься можно до бесконечности, и все равно тебе прилетит «крученый мяч», вроде тех синежаберников. Иногда я и сам не могу понять, ради чего так убиваюсь. И зачем меня вообще несет в эту ветеринарную академию? Это же дохлый номер. Ну почти дохлый.

* * *

Летом после второго курса я проходил практику в одном из лучших зоопарков страны. На моем попечении были все животные подряд, от летучих мышей до жирафов. Мне не заплатили ни цента, но это дело десятое; главное, я упивался каждой проведенной там секундой.

Больше всего мне нравилось ухаживать за трехлапой тигрицей по кличке Пегги. Она тогда как раз впервые родила двух детенышей – Фаззи и Бастера.

Тигрята беспрерывно носились друг за другом по всему загону. Иногда за ними ковыляла Пегги, опираясь на единственную переднюю лапу, как на костыль. Обычно детишки не упускали случая налететь с двух сторон и повалить маму на землю.