Обраслечена поневоле, или Чешуйчатая подстава
Шрифт:
Сжал кулаки, не обращая внимания на жгучую боль в запястье. Да что творит эта девчонка, еще и в такой ответственный момент?!
— И ты говоришь мне об этом только сейчас? Бридж, с этого стоило начать! Гром птицы, значит… Зачем императору Гардии оружие против драконов? Укрепляет границы, не доверяя нашим заверениям, что ситуация под контролем?
Бридж не сдержал усмешку, но с профессиональной быстротой вернул серьезное выражение лица.
— Вы же понимаете, наша ситуация далека от контроля.
— Но ему-то об этом неизвестно,
Значит, два яйца. Осталось найти еще восемь.
Я стиснул зубы и с силой сжал кулаки, чтобы не взвыть от боли, прошившей запястье острыми иглами. Гардиан вопреки всякой логике, ликовал.
— Свободен, — прошипел, рывком поднимаясь и покидая кабинет.
Бесовка! Будет тебе платье! А еще познавательная прогулка с яркой гаммой непередаваемых ощущений. И только не говори, что ты боишься высоты!
Интриги, загадки, расследования, или Кто такая шайри?
Ариана Корделия Сэйри Илсе Мейендорф Т’аркан Аркхарган
Не знаю, от чего я оволосела больше. От слов бабули или от осознания места, в котором нахожусь: слева окружность, справа окружность, а я посередине, где плохо пахнет.
Оно называется задницей! Полной и неотвратимой.
— Шаамни, засвидетельствуй мое благословение. Ash’ha Shaamnee ryte hour!
Последняя фраза прозвучала сквозь нечеловеческий рык. Виски налились болью, запястья обожгло. Я почувствовала, что под пальцами Райры браслет снова ожил и скользнул по коже. Магия что-то там переиначила и, когда женщина убрала руки, на моем запястье по-прежнему красовался артефакт. Только теперь вместо пяти изящных веточек, в сложном плетении четко различалось семь. Огибая мою худую руку в причудливой вязи, ленты слагали над моей ладонью символ в виде сердца в объятиях кожистых крыльев. Красиво, но…
— Моя девочка… — прошептал браслет. — Спасибо, что приняла меня. Теперь мы едины, шайри.
— Гадина! — вскочила с лавки, пытаясь стряхнуть с себя браслет. — Это я не вам, — добавила поспешно. — Это я ей! Хотя, вы тоже не лучше! Что вы наделали? Мы позвали мать Рейнхарта, чтобы она сняла с меня эту подлую штуку, а теперь… Что значит, «теперь мы едины, шайри?»
Лицо старушки просияло так, словно перед ней прямо из-под земли вырвался столп чистейшей Исконной магии.
— Шайри? Ты слышишь голос Шаамни?
— А вы разве нет?
— Увы, не удостоилась такой чести, хоть и носила браслет почти полвека.
— Вы носили эту гадину?
Райра усмехнулась и по-матерински погладила меня по голове. Хотела злиться на нее, но не получалось! Мама никогда не дарила мне даже скупой ласки. Не обнимала, не целовала, не говорила, что любит. Я замерла от новых ощущений, рассыпающих мурашки по телу.
— Ребенок, — улыбнулась старушка, погладив меня по щеке. — Недолюбленный ребенок. Поэтому такой колючий. Спрячь шипы,
Последняя фраза была очень кстати.
— Так это вы меня хотели… ик, с лестницы?
— Теперь не хочу, — виновато улыбнулась женщина. — Ну, наконец-то. А я все думала, когда же ты появишься. Я изучаю Шаамни всю свою сознательную жизнь. Шайри значит…
Появление Рейнхарта я почувствовала позже, чем его бабушка, но именно почувствовала. Ни одна травинка не шелохнулась, ни одна веточка не хрустнула под его ботинком, а сердце уже ускорило бег. В руках ненаглядный нес… женское платье?
— Бабушка? — разочарованно протянул он. — А где мама?
— Хамло подзаборное! Так ты встречаешь любимую бабулю? — прорычала, вырывая из его лапищ наряд. Панталоны с озорными рюшечками натянула в первую очередь, стойко игнорируя смеющийся взгляд жениха. Издевается? Ну, ничего! И на нашей улице перевернется повозка с замороженными сладостями в жаркий полдень!
— Повторяешься, — отмахнулся он.
— Я тебе не энциклопедия, каждый раз выдумывать новые ругательства. Да и зачем, когда ты прямо квинтэссенция того, о чем я тебе говорю! — бурчала, забираясь в ворох пышных юбок и старательно пытаясь найти выход.
Бант на шее некстати развязался, и шелк занавески скользнул по телу, упав к моим ногам.
— Отвернись! — взвизгнула, почувствовав дыхание вечерней прохлады на спине. — Отвернись, иначе придется на мне жениться!
— Действенная угроза, — раздалось совсем близко и меня одним рывком одели.
— Какой ты все-таки… — я замялась, подбирая подходящее слово.
— Джентльмен? — с ухмылкой предположил Рейн, затягивая шнуровку на моей спине.
— Нет. Подобная глупость в мою голову не приходила!
— Конечно, куда же ей приходить, когда твоя прекрасная головка занята другими глупостями!
— Я тебя придушу! — прорычала беззлобно, сдувая с лица уже высохшую прядь волос.
— А дотянешься? — лукавое над ухом, последний рывок и проворные пальцы чешуйчатого завязали на моей талии бант.
Чешуйчатого!
— Др-ракон! Гардиан! Так он… — я развернулась и обличительно ткнула пальцем в грудь этого… этого… ай, все! — Так ты… так вы…
— Что, умница, слова кончились?
Я со всей силы наступила кедом на ступню Рейна. Тот и ухом не повел. Вскинул бровь и поинтересовался:
— Что-то не так?
— Я вот понять не могу, как у такой замечательной бабушки получился такой несносный внук! Может, тебя усыновили?
Замечательная бабушка, наконец, подала признаки жизни и рассмеялась.
— Нет, дорогая. Совершенно точно не усыновили. Перед тобой самый что ни на есть настоящий наследник…
— Бабушка, — осек Рейнхарт. — Я просил приехать маму, а не тебя.
Пихнула хама локтем под ребра и сделала страшные глаза.
— Ты само очарование! — прошипела, намекая, что кое-кто мистер очарование и сама галантность.