Обратная перспектива

Рябий Ирина Геннадьевна

РАСКОЛ

Не обманывайтесь: Бог поругаем не бывает. Что посеет человек, то и пожнет. (Гал. 6:7)

Когда от веры русской отреклись

Когда от веры русской отреклись И вышли в путь, надеясь на «провидца», То заплутали, вспомнили молиться, — Но позабыли слов священных смысл!.. Какая пустынь усмирит наш век? Какая боль грехи искупит наши? И нам не миновать уже сей чаши… О, Господи! И Ты был Человек!

Раскол

«Ах, дети бесовы,

не вемо, что творят: Россию светлую врагу продать хотят!» — Так Аввакум, ревнитель старины, Неистово ругался из тюрьмы. Я Никона грешнее во сто крат, Хотя люблю старинный наш обряд, Но как далек обычай тех времен От нынешних привычек и знамен! Носить священник джинсы не велит; И в книгах — ересь, и в картинах — стыд. Сожженный заживо за веру без новин, И протопоп все то же говорил: «Все веды прямо служат сатане — Одним смирением жить можно на земле!» — И я десницею крещусь семь раз подряд, А шуйцей поправляю свой наряд.

Сон золотой

Честь безумцу, который навеет Человечеству сон золотой Беранже

На Красную площадь — красней нет на свете От кровушки русской (не хватит морей) — На Красную площадь по скользкой планете Текут пилигримы сюда, в мавзолей. Так вот ты какой, наш отеческий гений, Ты, знавший, что делать, и общий исход, На карту поставивший жизнь поколений, Российский мессия, сулитель свобод! Ты щедро делился кремлевскими снами И сны золотые поныне глядишь, Очнись, посмотри, что случилось-то с нами: Где сон, а где явь — как теперь отличишь? Идут, как сомнамбулы: люди — не люди? Как время, застыл у ворот часовой… А кровь все течет… Кто безумцев разбудит — Нарушит всеобщий наш сон золотой?

Новые близятся сроки

Новые близятся сроки — В воздухе зреет гроза. Где вы, святые, пророки, — Слепнут без света глаза! Где вы пророки, святые? — Бремя настало смут: Снова друг друга слепые В страшную бездну влекут!

Письмо Николаю Васильевичу Гоголю

Я Вас прошу, ведь сон Ваш неглубок, Смертельней ночь, нависшая над веком, Очнуться Вам, чудесный странник света, Распутать исторический клубок. Никто-никто не знает, как и где Найдутся силы, чтобы нам подняться, И горько сознавать себя на дне, И поздно о прошедшем сокрушаться… Ах, Николай Васильевич, потом Досмотрите свой сон прелестный… Вы дописать должны сожженный том, Чтобы Россия светлая воскресла!

Русскому рассеянию

Милые, далекие, родные — В непогоду вы в края чужие Залетели — в клетке оказались… А на родине от вас-то отказались… Оборвалась связь времен: потомки Покидают дом в обмен на блага, — Не впихнуть страну с тряпьем в котомки! — Хоть с лукавым слажена бумага. Чувство родины — неведомое чувство, — Как в глазах отцов мы пали низко! Потому сегодняшнее грустно, — Лишь далекое мне дорого и близко!

Не пируют давно олимпийские боги

Не пируют давно олимпийские боги И не шлют сыновей к нам на подвиг и бой, — Все глядят, как Сизиф, сбивший до крови ноги, Катит на гору камень опять пред собой. Так, подобно камням, век стремится за веком Из сизифовых рук с непреклонной горы, Повторяя бессмысленный путь человека, Над которым безглавая Ника парит!

О, русская наша земля, разве

ты за холмом?

О, русская наша земля, разве ты за холмом? Где твоя красота? Пуст и разграблен наш дом. Черная тьма забот нам заслонила свет. На мразь и на татей, знать, богатырей-то нет! Скудная, словно степь на миллиарды верст: В озерах не то чтоб рыб — нет отраженья звезд… Ты ли, моя страна, ты ли Россия есть?! Знать, ты Россия и есть, коли враги не спят, Думая, что б еще можно отсель унесть, Зыркая, где б еще можно сокровищ взять! Кто не успел, кому злата и серебра? — Глупое воронье: простерло свои крыла? — ………………………………………… Не вынести вам вовек русской души щедрот, Духа наших святынь, — тем лишь богат народ!

Русский характер — крепость и крест

Русский характер — крепость и крест, Крепость и крест, хоть и степи окрест: Крепость к земле, и к нужде, и к беде, К холоду в доме, и к скудной еде, К бабе сварливой, к пустой голове, К праздникам древним, к чинам и к тому, Мучает кто, словно черти в аду. Нож на глаза попадется — и хвать: Изверг на небо, и мученик вспять. Снова мучитель, и снова терпеть — Крест целовать и акафисты петь.

В сиянии лунном

Мчащийся поезд в сиянии лунном И не захочешь — увидишь в стекле… — Правду? — И правду! Вот только какую? — С мертвым Людмилу вдвоем на коне… Или, как дядя рассказывал Ване, Горькую правду, что вынес народ… Только не вынес он, знаете сами, Эту дорогу. — И та — заведет! — То-то оно, а мы едем, все едем, Станций все нет, а быть может, того… — Слышали, поезд такой есть на свете — Сквозь времена, как писал Гумилев… — Вон, за окном, параллельно нам мчится… — Это вам снится. — Да кто там? — Вне нас — Жизнь наша, видно, отстала, стучится… Слышите стуки. — Не слышно сейчас… — Видите: тройка, и пение — слуша-й! И замерзающий в поле ямщик, — И… для чего-то скупающий души Чичиков к нам присоседился вмиг! — Нет, то Чубайс. Так и смотрит нахально. Так и вцепляется рыжий-то глаз… — Это ж луна. Рассуждая астрально… — Продали, суки, Россию и нас… — Это не так — торгует он газом! — Газом травили фашисты — заразы! — Правда, бывает, взрывается газ! — Эх, и раздолье какое, однако, Кажется, храм? — Да откуда он здесь? — Слава те, Господи, что не собака И не свалившийся под ноги бес! — Ближе, глядите, как будто-то особа: — Боже! Царица Небесная? Ты ль?! — Видите? — Видим, но только ковыль, — …Да за пригорком сияние словно… — А над гробами читают канон, — В память разлей! — Се — единая чаша! — А во гробех-то мы спим мертвым сном. И не имеем, Владычица наша, Иные мы помощи, кроме Твоей!

В широте беспредельной

В широте беспредельной, От обид опустевшей, Пребывают нетленны Во земле нашей грешной Мощи воинов павших, И святых, и блаженных, Только подвиг и знавших, Ради жертвы священной… ……………………………………………… По российской вселенной Бродят толпы туристов, — Пожирателей зрелищ, — Мерят взглядом, как пристав, Что вовек не измеришь… Им сокровища снятся — В такт рассказам кивают И хотят удивляться, И устало зевают. И услышав про Бога, И узнавши про чудо, Спросят: «Можно ль потрогать? — И купить бы не худо…»