Обратная перспектива

Рябий Ирина Геннадьевна

Дуэли

Дуэли, Дуэли, Дуэли… В метели, дожди, жару… К снежной постели Мы не успели — Ой, не к добру! Веками на помощь бегу По следу, по слуху, Хватило бы духу На том берегу… Дуэли, Дуэли… Дуло и дым: Отдана дань дамам и дням — и многим другим… Вот она, грань! Дуэли, дуэли, дуэли… Два

секунданта, шаги… День покачнулся на древней качели: «Дети. Не отдал долги… Как тошно…» Губы дрожат у друзей, Кровит на снегу морошка. Дантесы всегда у цели, Лишь я опоздала немножко…

Москва. Марина. Как давно…

Москва. Марина. Как давно С тобой мы мерили проулки сквозные, торопясь в кино, Стучали каблуками гулко. Оставивши Тмутаракань, О славе грезили и счастье: Любые временны ненастья И чудом разрешится брань… Стоит Москва, как и всегда, А ты во Сергиевом Посаде, Да во церковной спишь ограде И видишь, как шумит Москва…

ЕСЛИ ДУШУ ОХВАТИЛА ДРОЖЬ…

«Вы — соль земли. Если же соль потеряет

силу, то чем сделаешь ее соленою?

Она уже ни к чему негодна, как разве

выбросить ее вон на попрание людям»

(Матфея. 5:3–5)

Молвила брату сестрица

Молвила брату сестрица: «Ваня, не пей из копытца!» Молила Ивана Марья: «Не тронь только горницу дальнюю!» Велел Бог Адаму: «Дети! В саду сем пребудьте веки — Не трогайте дерево смерти, — Познав его, станете смертны!» Ослушался братец сестрицы, Испил он студеной водицы — Запрыгал козленком, заблеял: «Аленушка, что я наделал!» Иван не послушался Марью — Открыл он ту комнату дальнюю — На горе себе Кощея Он отпустил, жалея. Яблоко съела дева, Адам искусился Евой, И Бог их прогнал из рая: «Свет познавайте, сгорая!» Но в сказке герой воспрянет: Вновь облик вернется Ване, Царевич Иван Кощея, Конечно же, одолеет. А я все книги листаю — С древа того ль — не знаю: Познания сладок яд: И рай в нем сокрыт, и ад.

Напояешь ты землю медом горько-зеленым…

Напояешь ты землю медом горько-зеленым, Ты — медаль, что гордится двумя сторонами, Как лукаво ты даришь надежды влюбленным, Как играешь, смеясь, их слепыми сердцами! Сеешь страх и мешаешь уснуть суеверу… Не вставай в изголовье у спящего мужа, В мою дочку не целься — ей дар твой не нужен. Я на голову нимб от тебя не примерю. Я безлунья дождусь — и выйду из дому, И на ощупь приму млечный путь за дорогу, Обойду твой бесовский, магический омут, Чтобы душу отдать одному только Богу.

Высота неведомого свода…

Высота неведомого свода, И

окрест ликующая мгла: Вот она, желанная свобода — Ни тепла родного, ни угла! Разве где-нибудь еще на этом свете Ноша есть блаженней ноши той? — Здравствуй, брат мой, непутевый ветер, Погуляем в поле мы с тобой! И пускай не ждет своей подруги В горьком доме сладостная ложь, Если сердце подхватили вьюги, Если душу охватила дрожь…

Неужели мы с тобою стали стары…

Неужели мы с тобою стали стары, — Для чего, скажи, воспоминанья? — В смутном сне оставленные чары, И тревожный хаос подсознанья… А быть может, было всё не с нами? — Так давно, что упускаю что-то… Вот мы дома, а на этом фото Вид с окна — он так же в Лету канет… Все события смешались в хороводе, Окружив нас, и куда-то всё несется… Соломон изрек однажды: «Все проходит!» — Я не верю — что-то все же остается.

Хорошо бы дом купить…

Хорошо бы дом купить, Но на это денег нету, Вот и бродим мы по свету, Ищем, где бы нам прожить… Бесприютен мир и пуст Для того, кто прост собою, Нет в нем места нам с тобою, Под ногами снега хруст. Подождем пока еще — На земле не будет места — Может, примет Царь Небесный, И Он там нам даст жилье…

Вот тяжелые двери современного храма…

Вот тяжелые двери современного храма Открываю, как будто бы древнюю книгу, И в прошедшие леты вхожу осторожно: Там читают часы, как прежде, все те же Голосами далекими нужд и успехов. И незримо для всех там стоят средь знакомых В драгоценных уборах цари и царицы. А когда вынимает священник частицы, В золотом алтаре, поминая усопших, Они вместе со всеми поют «Аллилуйя!» Потому что нет мертвых: все живы на небе, Потому что с Христом мы проходим сквозь время! И над нами тогда парят херувимы, И житейское чуждо нам попеченье…

Обратная перспектива

Перевернутый мир отражают иконы: Золотые просторы в них странно близки: И глаза у святых безмятежно спокойны, А ведь многих из них на мученья влекли! Там живут по иным абсолютным законам: Поношенья, побои, принимая за честь, И бегут похвалы, и дают незнакомым Все последнее, что за душою ни есть. Отвергая соблазны пустого кумира, Деньги, славу и к власти кривые пути, Жить в миру, отрешившись от этого мира, Чтобы душу для жизни грядущей спасти.

Куда ушел, и где душа твоя?

Отцу

Куда ушел, и где душа твоя? Мытарствуя, минует ли потёмки? И держит ангел ли тебя за пояс тонкий Несут молитвы ль в светлые края? Ты вел всегда нас смело через тьму… Но вот шагнул за грань ее впервые, Мы без тебя стоим от слез слепые: Дорогу, верно, торишь нам к Нему!..

Имеет ли свой цвет и вкус земная суета?